— Мои возможности не безграничны.
— И это после того, как мы сюда добрались?.. Давай тогда вернёмся!
— Попробуй.
— А ты не пойдёшь?
Аркаис покачал головой. Ладно. Она встала, нерешительно потопталась. Села.
— Выход только один. Сколько ни ходи, окажешься здесь.
— Ты так говоришь, будто знаешь, — проворчала Маритха.
Злиться было сейчас невозможно, счастье опять пылало в сердце, и ничего нельзя было с ним сделать. Неприятность, произошедшая с ними, казалась ненастоящей, почти придуманной. Таким же домыслом, как и все остальное в этой пещере.
— Знаю.
— Откуда? Если ты видишь такое, то, может быть, и выход отыщешь?
— Не вижу. Мои возможности здесь очень ограниченны, — повторил он.
— Так, может, стоит попробовать? Ну, обратно? Пойдём себе потихоньку… глядишь — и выйдем…
— Я уже пробовал. Однажды. Попытки выйти отсюда способны довести до безумия.
— Да что за пещера такая! — всплеснула она руками.
— Не поняла ещё? Это не пещера. Храм Бессмертных. Теперь ты побывала уже в двух, Маритха. Ты счастливее многих в этом мире.
— Я неплохо прожила бы без обоих…
Отчаяться не удавалось, хоть ты наизнанку вывернись! Вместо того девушка принялась расхаживать взад-вперёд.
— А может так случиться… — Она запнулась.
— Что мы отсюда не выйдем?
Ну? Может? Что же ты молчишь, Сын Тархи?
— Это Храм Бессмертных. Их воля.
— Ты знал — и пошёл.
— Знал. И пошёл.
— А как же бессмертие?
— Ты так печёшься о моем бессмертии? Или о жизни своей?
Теперь засмеялась Маритха.
— А что плохого, если о жизни своей?
— Ничего.
— Я так и знала. — Она вздохнула без особой горечи. — Потому, верно, и горы недолюбливала, а пещеры — так и совсем не выносила. Что ж… от судьбы не уйдёшь. Особенно когда в тебя запретного знания битком напихают…
Аркаис усмехнулся.
— Отдыхай, Маритха. Выход найдётся, но искать его бесполезно. Будем ждать, когда его укажут.
Девушка снова оседлала свой бурдючок. Подумав, пододвинулась поближе к Сыну Тархи, а то вдруг тут тварей всяких незримых тьма. Спутник её дышал легко, почти неощутимо, то ли уснул сидя, то ли снова отправился в какие-то далёкие дали. Ей бы так. Девушка только сейчас ощутила накопившуюся усталость. А вот забыться все равно не удастся. Хоть изнутри и льётся во все стороны счастье. Дура, подумала Маритха, просто дура: сидит тут и радуется. Чему?
Прилечь, впрочем, не мешало бы — хоть ногам роздых дать. Она пыталась пристроиться на полу, подложив бурдючок под голову, но камень под ногами оказался жутко ровный, ни тебе выемки подходящей, уютненькой, ни чего-нибудь под спину подсунуть. Да ещё случалось, земля под ней слегка подрагивала, точно глубоко внизу над огнём бурлил котёл с водой. Девушка и так и эдак старалась притулиться. Вот бы и ей так спать научиться, сидя. Поёрзав немного, она свернулась у ног Аркаиса, так безопаснее, потом пододвинулась ещё. Наконец положила голову ему на колени, потом и вовсе поудобнее приладилась, плечами оперлась. В ответ ни звука, ни движения. Ну, раз так…
Внезапно, не успев ничего сообразить, Маритха снова окунулась в Источник. Да не так, как обычно, а со всей силой Сына Тархи. И поняла, почему нельзя оттуда выйти. Потому что… нельзя. Невозможно. Наверно, это и есть вечность. Настоящая. Тут можно остаться…
К своему удивлению и неудовольствию, девушка очнулась. Вокруг гулял вечный назойливый ветер. Ветер! Это значит, где-то выход… Она преспокойно закрыла глаза. Пока ещё можно… Но, видно, уже нельзя. Ожидаемое не пришло. Маритха сунула руку под голову, обнаружила тощий бурдюк с водой, вскочила, шатаясь, на ноги.
— Ты где?!
— Здесь.
На непослушных палках вместо ног девушка приковыляла к отверстию, у которого стоял Сын Тархи. Оттуда и веяло ветерком. Не такая большая дыра, но человек вполне пролезет. Свобода! Они не умрут в этой каменной клетке!
В порыве счастья Маритха кинулась к своему спутнику, обвила руками, прижалась к груди. Как будто гора сжалась до такой малости, что Маритха смогла её обнять. Как будто она на миг поймала ветер, что вот-вот унесётся прочь. Тангар — совсем другое дело, он настоящий. Такой, как есть. Никогда она так ясно не ощущала, что обнимает всего лишь оболочку, под которой не человек, а целый мир. И никогда не была так счастлива.
Страсть не тревожит сердца Великих. Их любовь иная…
Пускай иная. Пускай любая, какая есть.
— Пошли! — оторвалась Маритха, словно вспугнутый зверёк, опасаясь, что ещё миг — и все исчезнет.
Она первая полезла в отверстие, бившее в лицо свежим ветром. Впервые Маритха ему рада. Даже постояла, раскинув руки, чтобы почувствовать свободу во всей полноте.
Сын Тархи прозрачно улыбнулся.
— Мы встретились не так давно, но той Маритхи уже нет. Если бы я продвигался так быстро, давно бы обрёл бессмертие.
— Нам пора, — вздохнула девушка. — Куда идти?
Радость все же померкла, хотя, казалось, она просто вечная.
— Мы рядом с Храмом Ступеней. Я слышу его. Осталось только вход найти.
Маритха растерялась.
— Уже? Уже пришли?
— Почти.
Он двинулся поперёк склона, скользя по каменной осыпи. Девушка, как привязанная, тронулась за ним, отгоняя нелепые мысли.
Вот и все. Маритха невольно протянула руку вперёд, намереваясь ухватиться за его арчах, вздувавшийся на ветру, еле сдержалась. Что ж, пускай хоть ему отмерится полной мерой…
— Приветствую тебя, Аркаис! И тебя, Маритха!
Она сразу даже не поняла, откуда эти слова и почему ей знаком этот голос. Ещё бы! Его ни с чем не спутаешь. Но сегодня он не проникал в самое сердце, потому что оно и без того переполнено. Потому девушка и решила, что попросту почудилось. Да и спутник её продолжал пробираться вперёд как ни в чем не бывало. Однако вскоре он остановился. Площадка, облюбованная им, была почти ровной, и Маритха пристроилась у самого её края, присела на небольшой валун.
— Не могу порадовать тем же самым, — небрежно уронил Сын Тархи. — Выходи, не тревожь пространство.
В первый раз Маритха, разинув рот, наблюдала, как в один миг из ничего родилась зыбь, из зыби — тень, из тени — нечто вроде столба. Из него все перетекло во что-то непонятное, потом соткалось в человеческую фигуру. Однако фигура продолжала оставаться призрачной, её края все время подрагивали, изменялись. Мгновения летели, а силуэт оставался бесплотным.
Наконец он сразу превратился в Великого Равангу, потом его качнуло, отбросило в сторону, еле на ногах устоял.
