Маритха тупо глядела на него.
— Ну?!
Хранитель уже натянул на себя такой же мохнатый наличник и стал похож на зверя, только глаза из прорезей поблёскивали.
— Надевай, дура, все себе поотморозишь!
Завывающий ветер ворвался внутрь, и она поспешно начала прилаживать вокруг головы кусок шкуры. Ругаясь, её сторож сам затянул какой-то ремешок. Маритха ещё не успела натянуть рукавицы, как он выпихнул её наружу. Руки сразу будто огнём обожгло, девушка не помнила, как в рукавицах оказалась.
Дверь за ними тяжело захлопнулась.
Глава 3
Побег
— А Тангар? — закричала Маритха, прижатая ветром к своему спутнику. — Где Тангар?
— Чего? — донеслось до неё. — Вон там!
Маритха проследила за рукой, но ничего не увидала. Глаза против ветра сразу же заволокло слезами, как будто много иголок впилось в глазницы. Никакой наличник, даже тот, что дал ей Самах, не помог бы. Да и темно очень, едва дорогу от стены можно отличить. Её спутник что-то ещё кричал.
— Не один… — разобрала девушка. — Не один ход из дома! — Это он ближе наклонился, голова к голове.
Рядом вынырнула тень. Маритха облегчённо вздохнула.
— Тангар?! — завопила прямо в лицо, закрытое наличником.
Тот остановился.
— Тангар! Он самый! — за него крикнул Самах.
Тень кивнула, не желая орать попусту, и Маритха совсем успокоилась.
Тангар двинулся вперёд, с натугой разрезая встречный ветер, Маритха укрылась за его широкой спиной. Идти все равно было жутко трудно. Ветер петлял в извилистых улочках и внезапно обрушивался то с одного, то с другого боку. Тогда кто-то из хранителей закрывал её собой, но Маритху все равно швыряло из стороны в сторону. Когда она упала во второй раз, Самах крепко взял её под локоть. Девушка окончательно потерялась среди путаницы местных домов и дорог, в неослабевающем рёве бури. В бесконечных попытках выровняться и больше не падать она бессильно повисла на подставленной опоре, всецело полагаясь на хранителей. А скоро ещё и глаза зажмурила, опасаясь их лишиться.
Совсем замёрзшую, ещё более беспомощную, чем по приезде в Табалу, её втащили в какой-то дом. Маритха даже не поняла, большой он или маленький. Потащили каким-то узким ходом, втиснули в залу с невидимым сводом, затерявшимся в темноте. Ещё одна тюрьма.
Жалкий тощий огарок, торчавший из свечника посреди залы, бросал вокруг бледные растерянные отсветы, выхватывая из тьмы то мешки, сваленные как попало и целиком не уместившиеся в пятно света, то брошенные кучей какие-то шкуры. Не успела она оглядеться, как невольно вздрогнула — из темноты донёсся голос, хрипловатый и незнакомый.
— Это она?
— Она! — отозвался Самах, стаскивая наличник. — В самом целом виде. Со всем её барахлом.
Второй спутник Маритхи бросил наземь узел, о котором та уже и думать забыла, и тюк, подскакивая, покатился к её ногам. Сам же хранитель так и не спустился, остался в дверях, не подходя близко к свету.
Девушка задрожала. Неужто Тангар её обманул?
— Тангар? — робко позвала она. — Куда ты меня завёл?
Оба хранителя вразнобой хохотнули.
— Ты чего молчишь?
Маритха отчаянно перепугалась, и как она ни старалась, голос предательски дрожал. Самах ещё раз ухмыльнулся.
Тангар тоже стянул наличник, вступил в светлое пятно, а девушка, напротив, попятилась в тёмный угол.
— Такхур… — простонала она.
Её обидчик довольно оскалился. Маритха насилу узнала это страшное обличье, раскрашенное густыми тенями, безобразно изувеченное с одной стороны.
— Такхур! — подтвердил он, забавляясь её ужасом. — Самолично. Соскучился по тебе страшно. А то оборвали нас в тот раз…
Его жуткое обличье растянулось в безобразную гримасу.
— А ты думала, твой дружок Тангар? — подхватил Самах.
— Он мне не дружок, — пробормотала Маритха, чувствуя, как дурнота подползает к горлу, лишая сил.
— Чего тогда прицепилась, дура? Тангара мне, Тангара! — беззлобно плюнул он. — Все ведают… хоть и не Ведатели мы, — хохотнул Самах, — что он любое слово Раванги поперёк всех забот своих ставит. И поперёк забот Покровителя. То-то вы там шептались… втроём. Ей оставалось только молчать, глотая слова Самаха.
— Так чего к нему прицепилась, коль не дружок? А?
Не дождавшись ответа, он бросил уже Такхуру:
— Вот я тебе и орал: Тангар, Тангар! Чтоб ты зря виду не казал. Девка без него шагу ступать не хотела. Так я и придумал, что это Тангар меня прислал, самолично. А то кричать надумала! Как бы я тащил её, орущую?
— Так придушил бы, — буркнул Такхур, высматривая Маритху в её тёмном уголке.
— А как её мимо дверей тащить? Через плечо? Тут бы меня и сцапали. Наши ж люди и прихватили б.
— А кто там на запорах стоял?..
Но Такхура прервал тот же голос из темноты:
— Заткнитесь оба. Вы чего привёрлись, хвалиться? Девку притащить перепуганную — не горакха уложить.
— Это как сказать, — проворчал Такхур.
— Точно она? Это её Раванга из пустоши привёз? Её столько времени искали?
— Её, — с готовностью затарахтел Самах, — я сам видал, как он с ней повстречался. Там ещё один был… с этой девкой. Ребята говорят, что тот второй, он шибко её отдавать не хотел. Да куда ему против самого Раванги! Они там долго про своё трепались, пока мы тварюку эту усатую на котелки разделывали.
Девушке стало совсем худо. Не удержав дрожи в ногах, она опустилась прямо на пол. Вот ведь дура из дур! Сама в ловушку угодила! Ну что б ей стоило Тангара подождать, время потянуть, ведь чуяла ж подвох! А теперь её умыкнули какие-то люди, и недобрые, сразу видно. И опять же сразу видать: Равангу они не очень-то жалуют. А им-то что от Маритхи надо, а?
Разум лихорадочно метался, ища лазейку. Ну, жаловать-то, может, и не жалуют они Великого, но бояться-то должны, сообразила она.
— Великий вас накажет, — не придумала девушка ничего лучшего. — Он все видит, все знает… Он мне сегодня обещал… защищать меня обещал.
В темноте что-то опрокинулось. Самах оскалился было, но как-то неуверенно, вместо ухмылки гримаса вышла. А Такхур разразился хохотом, от которого у Маритхи внутри похолодело.
— Ты чего зубы скалишь, а? — раздалось из темноты. Обладатель голоса не на шутку разозлился. — Ты что говорил? Пока Великий в отлучке! Никто и не узнает, куда подевалась! Самое время дельце обделать! А теперь что выходит?!
Смех тут же прервался.
