по словам одного из выступавших – уже раздался клич: «К оружию!». Где-то оскорбляют кличкой «оккупанты», где-то уже нападают…
Но не эти жалобы составляли суть выступлений.
Безусловное большинство с возмущением говорило о главном: о расчленении единой армии, о растаскивании по национальным квартирам, о новых присягах, несовместимых с офицерской честью.
Возможно, не все собравшиеся в Кремле офицеры такие уж беззаветные патриоты. В армии, как и во всем обществе, пьют, воруют, лгут. Но здесь, впервые собравшись в таком месте и в такой исторический момент, военные ощутили подъем духа, братство по оружию, историческую ответственность за судьбу великой армии и великой державы…
А тут президент сулит им десять соток.
А ГКЧП обещал пятнадцать.
Десять соток и раздел армии. Или пятнадцать соток и единство. Поневоле задумаешься.
И если действительно думать, а не махать шашкой, не кричать «в отставку!» – тогда надо попытаться холодно взглянуть со стороны. Заняться не патриотизмом, но анализом.
Возможно, обещание Ельцина разрешить армии заниматься коммерцией прозвучало если и не оскорбительно, то бестактно. Как?! Мы – о Родине, а нам – о торговле?!
Однако общеизвестно, что армия уже давно занялась коммерцией. Причем в самой непристойной, уголовной форме. Расквартированные в Германии части позорно, на глазах всего мира, торгуют всем. По дешевке спускают шинели, погоны, кокарды… Торгуют бензином и – предел позора – продают оружие. И кому? Потенциальному противнику. Как при таких обычаях поворачивается язык говорить о чести? Как при таких нравах отваживаются офицеры на высокопарные речи о святых традициях русской армии? Загадка. Широта души.
И разве только дойчемарка так легко берет верх над многолетними воспитательными трудами политорганов? В Афганистане (наглядно подтверждая пословицу «Кому война, а кому – мать родна») продавали оружие и боеприпасы врагу[29]. И не потенциальному. Солдаты возвращались в цинках. Прапорщики возвращались миллионерами.
А последние события на родимой земле? То в Армении, то в Азербайджане, то в Молдове, а на днях в Очамчири какие-то «группы лиц» нападают на воинские части, отбирают оружие, захватывают ракеты, БТРы, артиллерию… Таких «случаев» – десятки, если не сотни.
В сообщениях не хватает малости: сведений о потерях личного состава. Армия отдает оружие без боя?! Где ж это видано? Спят? Валяются пьяные? Или… Или тут – простите за цинизм – следовало бы говорить не о захвате, а о продаже?[30]
Если так, то президент Ельцин совершенно резонно предлагал армии материальный выкуп (сотки, доллары) за покорную сдачу идеалов и святых традиций.
Вопрос: может ли президент выполнить обещания? Нарезать по десять соток, допустим, миллиону офицеров можно. Но обещаны еще и квартиры.
Бездомных офицерских семей около трехсот тысяч. В России – более ста двадцати тысяч. Всем им президент гарантировал жилье в первой половине текущего года. М-да.
Хороший президент, откликнулся. Плохой Кравчук даже не приехал, ему это самочинное собрание, по его словам, «до лунного затмения» – то есть до лампочки, потухшей.
Кравчук хитрый. Сами украинцы называют его «старый лис». Хочет ли он свою армию? Или его оскорбительные торопливые действия рассчитаны не на то, чтобы армию получить, а на то, чтоб армия – оскорбившись – ушла?
Чем кормить? На какие гривны и купоны строить квартиры? Где взять карбованцев на оружие? Если случится земельная реформа – фермер не позовет роту пьянствовать и буянить под видом уборки картофеля. Свое – не колхозное, гробить не дадут. Хочет армия в Россию – нехай идет.
Сто двадцать тысяч квартир да всего за пять месяцев – это денег стоит. Откуда у Ельцина сто миллиардов на эту стройку?
Программа «Каждой семье – отдельную квартиру к 2000 году» бесславно канула в Лету. Цены взлетели, а на рельсы никто не лег[31]. В Петербурге – все слышали – вареной колбасе было приказано появиться в два дня[32]. Помоги, Господи. А если колбаса ослушается – штраф. Опять ослушается – в тюрьму. Надо выбирать что-то одно: или строить жилье офицерам, или строить тюрьмы для непослушной колбасы. На то и другое никаких стройбатов не хватит. И кто сядет на нары за срыв президентского обещания?
К сожалению, остается лишь горько шутить, ибо ситуация беспросветна.
Если армия останется единой, члены СНГ, похоже, перестанут ее финансировать. Никакое независимое государство не согласится гробить свой бюджет колоссальными расходами на содержание армии, которая ему, независимому государству, не подчиняется. И – более того – может быть использована против этого государства. Разделить армию – значит подчинить ее.
Под юрисдикцию России? Армия мечтает об этом вслух. Может быть, и Ельцину этого хочется. Но – невозможно. Бюджет всего Союза трещал от непомерных расходов на армию. В нее, а не в братские компартии, ухнула без возврата большая часть нефте-золото-алмазо-долларов.
Мы обанкротились на военных расходах. Россия содержать Советскую армию не может.
Этого Ельцин не сказал. Он, напротив, обещал 60 % военного бюджета в этом году направить на социальные нужды. Неудивительно. Советская власть привыкла кормить народ процентами, а вместо масла мазать на хлеб «отношение к 1913 году». Вкусно и питательно. А главное – дешево. Единственный минус: за семьдесят лет эта пища приелась до отвращения.
В справочнике «Народное хозяйство СССР за семьдесят лет» (1987) есть кофемолки и мясорубки, но нет ни майоров, ни генералов. Считать поэтому приходится на глазок.
Тем не менее прикинем. Еда подорожала в десять раз. На питание солдата отводилось около рубля. А теперь? Теперь это триста граммов хлеба.
В армии четыре миллиона. По десять рублей в день. За год выйдет больше четырнадцати миллиардов. Только на еду. А обмундирование, транспорт, бензин, оружие? Да и зарплату военнослужащим повысили почти вдвое (на 90 %).
Президент обещал сократить расходы на оружие (чтоб 60 % – на людей). Но тогда это будет безоружная армия[33]. Кому она нужна?
Если бы сейчас США напали на нас – для армии это был бы подарок. Вот! Мы же предупреждали!
Армия мечтает о мощном враге – в нем оправдание поставок, бюджета, самого существования войск и ВПК. Но мы видим, что и со слабым не могут справиться. Деревенские парни отбирают оружие у расквартированных по соседству регулярных частей.
Дежурный аргумент генералов: Америка напала на Ирак – видите, значит, агрессия возможна. Что ж, не выберем себе на голову Саддама Хусейна – не погонит он нас возвращать Финляндию «как неотъемлемую часть» – не накличем и бурю в пустыне. Саддам убил иракцев больше, чем интервенты. И советская власть убила своих больше, чем все агрессоры. Наш горький опыт, кажется, должен нас научить бояться внутренних конфликтов больше, чем внешних[34].
Гражданская война, увы, и доступней, и заманчивей, и дешевле. На заграничную бурю в пустыне денег нету. Для домашней войны не надо ни атомных подлодок, ни керосина для дальних бомбардировщиков. Парламенты СНГ не дадут рекрутов? Защитят своих парней от призыва? Что ж, подконвойно призывников не затянешь. Но беда невелика. Не обольщайтесь, президенты и парламенты, – для решения внутренних проблем офицерских полков хватит за глаза. А главное – никакие коалиции в наши дела не полезут.
Всегда есть драчуны. Нет чтоб книжки читать или девчонок тискать – он подбивает: пошли соседнему двору рожи намылим. Ему хочется – пусть идет. Зачем же снабжать его танками и пр.? Такие ребята должны иметь возможность наняться хоть к Фиделю, хоть к китайскому императору. Пусть везут свою агрессивность подальше от нашей земли и присылают детишкам честно завоеванную гуманитарную помощь.
Армия в нынешнем виде опасна не врагу, она опасна для своего народа. Несколько миллионов вооруженных, раздраженных, оскорбленных людей. Всю жизнь скитались по приказу: нынче здесь – завтра там. И, увы, почти нигде не снискали ни любви, ни уважения – только страх. Для аборигенов военный городок – это не только рабочие места, дороги, инфраструктура. Военный городок – всегда источник пьяных драк и нежелательных беременностей.
