Во время заседания штаба Камалов вдруг вспомнил машину с мощным мотором и быстро черкнул записку начальнику городского ГАИ: «Пожалуйста, немедленно узнайте, кому принадлежат белые «Жигули» седьмой модели с номером ФЕР 36-12».
К окончанию заседания штаба прокурор получил ответ: «Белых «Жигулей» седьмой модели под таким номером в Фергане нет, скорее всего, номер или фальшивый, или краденый». И Камалову стало ясно, что люди в белых «Жигулях» охотились за ним уже на трассе и, не будь рядом автоматчиков из подразделений специального назначения, они бы попытались расправиться с ним на каком-то крутом повороте, рельеф местности представлял много возможностей для засады.
После заседания штаба Камалов отозвал в сторону начальника уголовного розыска города, того самого, что не растерялся утром и приказал оцепить район, и спросил его, нет ли у них в спортивном зале манекенов, с которыми борцы и самбисты отрабатывают приемы. Получив утвердительный ответ, попросил того сейчас же доставить два манекена и уложить их на заднее сиденье его машины. Затем, отыскав майора из спецназа, с которым проделал нелегкий путь от Коканда до Ферганы, попросил одолжить ему на время один бронежилет, два автомата и полевой бинокль. Майор, не задавая лишних вопросов, пошел выполнять просьбу прокурора.
Когда Камалов через полчаса спустился во двор, все, что он просил, находилось в машине.
– Куда? – спросил шофер, не задавая вопросов ни об автоматах, ни о бронежилете, ни о манекенах.
– В гостиницу, чертовски устал, завтра нам предстоит трудный день, – ответил Камалов.
Минут через десять прокурор обратил внимание, что они едут не в ту сторону, и сказал об этом водителю, на что Нортухта ответил:
– Да, мы едем не в гостиницу. У меня здесь есть родня, я им звонил, что сегодня ближе к полуночи приеду к ним в гости. Так что нас ждут. – И после паузы добавил: – Я думаю, после утреннего происшествия гостиница не самое безопасное место, второй раз в окно они уже не промахнутся.
Днем Нортухта связался с Джураевым в Ташкенте и доложил и про выстрел в окно, и про странную пулю, а тот сказал, что стреляли не случайно и следует сменить место ночевки.
Прокурор не стал возражать, только устало спросил:
– Ты не заметил ничего подозрительного вечером на трассе?
– Вы имеете в виду белые «Жигули», что крутились возле нас, ФЕР 36-12?
– Да, я это имел в виду, и потому в машине оружие и бронежилет для тебя.
– Почему бы вам не попросить сопровождение из спецназа, как случайно вышло сегодня? – спросил Нортухта, и прокурор понял, что полковник Джураев прикрепил к нему надежного парня.
– Это вспугнет их, – ответил прокурор. Видя удивление на лице водителя, он добавил: – Разъяснять всю ситуацию нет времени, слишком долгая история. У военных есть термин – вызвать огонь на себя, вот и я должен так поступить, я не имею права упустить этих людей. Слишком опасные преступники, и они могут прояснить многие тайны для Прокуратуры. Поэтому ни о каком сопровождении и даже о том, что мы до гадались, что за нами идет охота, не может быть и речи. Все должно решиться в какие-то мгновения, но мы должны быть начеку, особенно если в поле зрения появится белая «семерка» с мощным мотором, номера на ней завтра могут быть другие.
Предостережение полковника Джураева не оказалось излишним, опытный оперативник чувствовал ситуацию даже на расстоянии, и как только Нортухта доложил ему о странной пуле, он, как и прокурор Камалов, сразу вспомнил о смерти Айдына, там тоже фигурировала необычная пуля, и становилось ясным, что за Хуршидом Азизовичем охотились те же люди, что убили человека из Аксая.
В ту ночь Ариф долго просидел на крыше дома напротив гостиницы, держа наготове «Франчи» с прибором ночного видения, только в четвертом часу ему стало ясно, что прокурор в гостинице вряд ли появится. Оставалось загадкой одно: то ли он почувствовал охоту за собой, то ли обстоятельства вынудили его вновь выехать из Ферганы.
Ариф больше склонялся ко второму варианту, по его сведениям, очаг напряженности в долине разрастался, он точно знал, что появились люди, подвозившие толпе ящиками водку и одаривавшие молодежь, идущую на штурм административных зданий, пятидесятирублевыми купюрами. Шел мощный слух, что хан Акмаль бежал из московской тюрьмы и что он стоит за стихийным народным бунтом. Чтобы молодежь не разбредалась на ночь по домам, к вечеру к местам их скопления доставлялись бараны и устраивались пиршества, водка лилась рекой, не до сна, конечно, было в эти дни прокурору Камалову, и Ариф понимал это.
Наступил новый день, и охота на прокурора Камалова продолжилась. С утра Ариф на мотоцикле проехал мимо Прокуратуры и милиции, но знакомой белой «Волги» с ташкентскими номерами не было видно, то ли еще не приезжал, то ли уже уехал. Затем он объехал базары Ферганы, потолкался в людных чайханах и по слухам уяснил для себя, где сегодня, вероятнее всего, может появиться человек, за которым они охотились. При любом раскладе маршрут выстраивался один – дорога на Коканд, сегодня прокурор Камалов будет мо таться по этой трассе целый день, центр событий переместился из Ферганы и Маргилана в эту зону. Ариф быстро выстроил новую тактику. Трасса Фергана – Коканд их вполне устраивала, из-за беспорядков она почти не контролировалась властями, так что, выполнив задание Миршаба, они могли двигаться в сторону Таджикистана, на Ленинабад, а оттуда до Ташкента рукой подать, на всякий случай могли схоронить оружие где-нибудь по дороге до лучших времен. Следовало не суетиться и, выбрав на трассе придорожную чайхану, наблюдать за проходящими машинами, и если «Волга» появится без сопровождения автоматчиков из спецназа, то ей далеко не уйти, мощный гоночный мотор достанет ее, и на первом же крутом повороте, когда поблизости не будет машин, они расстреляют ее в упор. План был прост и ясен, и никто из участников не стал возражать, через два часа, отыскав посередине трассы подходящую чайхану, они остановились там.
С раннего утра Камалов находился в лагере для беженцев, что организовали для потерявших кров близких турок-месхетинцев, он позаботился о тройном кольце охраны пострадавших, располагал сведениями, что обезумевшая от крови толпа готова двинуться и сюда, где собрались беззащитные старики, женщины, дети.
Для себя прокурор решил, что если жаждущие крови фанатики прорвут кольца обороны, то третьему заслону он даст команду открыть огонь, пока такой команды из центра не поступало, а орда от этого только больше наглела и распоясывалась. Люди, руководившие беспорядками, открыто кричали в толпу – не бойтесь ни армии, ни милиции, не слушайте мулл, они не будут стрелять!
Пока Хуршид Азизович разбирался в лагере со старейшинами турок-месхетинцев, в машине то и дело
