Датчанами и разрушена. Вместе с ней пала и Славянская сила на Руяне. Сейчас только одни развалины Храма свидетельствуют о былом могуществе Славян на Руяне.
Значение города Волин, или, как его называли Германцы, Винеты, Юлина, Юмны, Юмнеты, ни разу за все время не поднималось выше Арконы. Адам Бременский говорит все же о нем, как о крупнейшем Славянском городе (Ад. Брем., II, 19).
Поморяне жили от берегов Одры до границы с Пруссами на реках Пасарге и Дзергони. Так было до XII века (возможно, до XIII в.), когда Пруссы завоевали Померанию, землю между Вислой и Дрвенцой. Хотя Поморяне и были объединены, но история нам называет все же два племени — Кашубов и Словинцев — входивших в их состав. Были, вероятно, и другие племена, но их существование не отделялось от жизни всех Поморян. Что касается проникновения Поморян на восток, то оно совершенно вне сомнения, например, при князе Лешке Хвостеке, когда Поморяне были в войсках наследников Хвостека. Мы считаем сообщение Красинского об этом достаточно обоснованным. Тем более, что если ранние сведения и легендарны, то некоторые конкретные черты легенд всегда основаны на бывших случаях.
Поморяне в этом случае не вмешивались как подданные своего княжества, а как отдельные воины, для которых война была привычным ремеслом. История нам не сохранила имена вождей Поморян, но каждый муж этого храброго народа представлял из себя ценного воина. Было бы странно, что их не было бы именно в Новгороде, где войска, защищавшие город и его земли чаще всего приходили с выборным князем. Были среди них и настоящие Варяги-Датчане, но были и Славяне Померании, Волоты-Вельцы и Лютичи. Тем более, что они сами были Славянского корня. Не исключена возможность, что и князья, с которыми они приходили на срок, были тоже Славянского корня. Во всяком случае, легенда Мекленбургских Славян значит не меньше, чем легенда «о призвании Варягов», а вероятно, гораздо больше.
Единственный документ, удостоверяющий «призвание Варягов» это — летопись. А что такое летопись? Это запись легенд и событий. В таком случае летопись может быть составлена и в наши дни. Если легенду о Рюрике, Труворе, Синеусе и короле Ободритов Годлаве (или Богумиле) записал в 1840 году Ксаверий Мармье, Француз по происхождению, то она столь же достоверна, как и легенда IX–X века, даже достоверней, ибо Французу, человеку не заинтересованному, незачем было создавать чего-либо полезного для Русской истории. С другой стороны, Мекленбургские Славяне, хранившие эту легенду, не могли ее попросту выдумать, потому что они были людьми простыми и, вероятно, даже не понимали всего значения такой легенды для Русов. Кроме того, откуда они могли знать начало нашей истории, то самое Начало, о котором мы сами знаем весьма смутно и очень немного?
Эти и всякие другие соображения, о которых мы не можем говорить здесь, заставляют нас думать, что легенда передает истинные события, ибо она ничего не искажает и ничему не придает эпического и мифологического характера, а сообщает все в простых выражениях, не расходящихся с действительностью.
К настоящему времени за исключением немногого количества Кашубов и Словинцев, как и Лужицких Србов, вся Славянская масса прекратила свое существование в войнах со времен Карла Великого до XII-о века, т. е. в результате четырех веков постоянной борьбы, войн, преследований и нападений. Все их большие победы, как восстание Лютичей и Ободричей в 983 г. или битва при Гаволе в 1056 г. не дали результатов из-за мелких междуплеменных расхождений. Попытки Болеслава Храброго создать большое Славянское государство также не дали результатов (992—1025 гг.) по той же причине. Попытка Готшалка, Ободритского князя (1043–1066 гг.), а также его сына Генриха (умер в 1119 г.) также не дала результатов. Ранский князь Крутый (1066–1105 гг.) вел отчаянную борьбу, закончившуюся неуспехом. Приблизительно в 1127 г. пала Ретра, а в 1158 г. Аркона. В 1177 г. был сожжен Волин. После этого со второй половины XII века Полабско-Балтийские Славяне и Померане стали Германскими подданными. Это для них обозначало конец их культуры и этнии.
Те же раздоры между князьями, стремившимися захватить верховную власть в Киевской Руси, стоили нам трехсот лет Монголо-Татарского ига и владычества. Так непонимание высокой, всенародной цели государственного бытия несмотря на весь блеск отдельных подвигов приводит народ к страданиям и зависимости от чужеземцев.
О вождях, князьях и королях этих Славянских народов Запада мы знаем очень мало. Тем не менее вот еще несколько имен последних, как они названы у Л. Нидерле: «Титул князя засвидетельствован у Ободричей уже в 882 году. Сильнейшие из них, кому удалось подчинить более слабых князей, становились Великими князьями или королями нескольких племен сразу, но таких князей в истории указано немного, и то лишь временами, как например, у Србов король Мелидух или король Драговит у Велетов в 789 г., о ком Эйнгард сообщает некоторые любопытные сведения».
К сожалению, пять больших объединений Славянских племен, о которых говорит история, соединялись не для установления Княжеских Династий, а поскольку им грозила опасность и, если таковая временно исчезала, то и объединение тоже распадалось.
Сербы еще меньше искали единения. Хотя и упоминается в 806 г. князь Мелидух, но его княжение не имело длительных последствий. Сербы, или Србы, в древности назывались Мильчанами и Лужичанами. Однако, это все же был Сербский народ, хоть и разделенный на племена. На вопрос, почему именно Сербам было трудно объединиться перед лицом грозной опасности, может быть только один ответ: значение и влияние родов у Сербов было значительно большим, нежели, скажем, у Поморян. Эти роды в лице своих родоначальников крайне ревниво относились ко всякому возвышению того или иного князя. Такое же явление было у Ляхов.
Кроме того в князья к Сербам напрашивались чужеземцы Германской крови, чего не могли принять Родоначальники. Наконец, Германизация начиналась с истребления князей Сербской крови, а с ними и лучших людей народа. Участь Мелидуха грозила всякому, кто хотел повторить его опыт. Умереть на поле брани Сербы считали счастьем, однако, если всякий, кто становится на челе народа, должен умереть, это наводило на размышления любого Родоначальника.
Конечно, Германцы, благодаря внедрению Франков в Славянские земли, предпринимали еще и систематические усилия для того, чтобы вызвать в среде Сербских родов вражду. Разными путями нарушали они единство Сербов и в конце концов добились постоянной внутренней вражды. Этому помогала и Христианизация, заставлявшая «любить врагов», что Сербы считали просто чудовищным с их точки зрения. Играла тут роль и исключительная, с древних времен идущая самостоятельность каждого Серба.
Сербы обитали на Сале, между Салой и Мульдой, где и жило племя, носившее это имя. Остальные Сербские племена жили до рек Бобора, Верра, Фульда и Майн. До самого последнего времени в этих краях существовали еще признаки бывшего Сербского населения, однако, окончательная ассимиляция не за горами, если не случится что-то, что спасет остатки Сербского народа от этого печального конца.
Рассматривая прошлое Славянского населения в Германии, мы не можем делать, как другие, считая, что Сербы Лужицы не являются Сербами, скажем, Балканскими. Все Сербы, в том числе и Лужицкие, и Бессарабские (смесь Бесов и Сорабов) являются частями одного и того же Сербского народа, и если они разделились, язык их изменился под влиянием этого разделения, то все же они были и остаются Сербами. То же и в отношении Хорватов. Были Белые и Великие Хорваты, жившие в Галиции или возле таковой, они считаются частью Хорватского народа, по крайней мере, для того времени, о котором мы говорили.
Мы считаемся с тем, что они отделились, но их этния остается родственной этнии Хорватов Балканского полуострова. Часть Сорабов осталась с Восточными Славянскими племенами и растворилась в Русской этнии, о них, конечно, мы говорить уже не можем. По всей видимости, Сорабы были народом воинственным, но с ними что-то произошло еще во времена, когда они были вместе с Русскими племенами и когда они закрепились на Германских землях, они уже не имели той воинской организации, какой обладали во времена Вендо-Скифские. Возможно, как мы сказали уже раньше, что под влиянием переселения поднялось значение родов и Родоначальников, которые действовали разделяюще на массу Сербов Лужицы.
В том же направлении действовала и Германская масса, а с ней и Епископы Католической церкви, которые преследовали совсем иные цели, но цели эти совпадали с целями Германизма. В этом случае Епископы Католической церкви действовали как религиозные представители, не вмешивавшиеся в государственные дела. Однако, если нарушались их религиозные планы, они не стеснялись вмешиваться в них.
Но чем были для них Славяне? Какими-то бедными варварами, не знавшими ни латыни, ни немецкого
