работать?
Я помотал головой, разгоняя сон. Растер лицо и уши. Отдельно помассировал губы, щеки. Это чтобы легче было улыбаться. Опер должен владеть своим лицом, голосом. И легко улыбаться. Суметь расположить к себе собеседника. Улыбка — первый шаг. Улыбка обезоруживает человека. Улыбка — первый признак того, что человек добрый и желает тебе добра. Только она должна быть искренней. От всей души, а не «американская» — нарисованная. Не дежурная. И глаза тоже должны улыбаться. Улыбка на лице без улыбающихся глаз — это оскал, гримаса агрессии.
Относись к людям так, как хочешь, чтобы к тебе относились.
Потом быстро в голове прогнал, какие вопросы меня интересуют. Послышались шаги. По тропинке грузно, весь обвешанный оружием, шагал мой источник информации. Мой агент с оперативным псевдонимом «Махмуд». Сегодня он пришел пешком. И лицо у него было тоже серое, уставшее. Шел нервно, озирался. Где же твоя прежняя уверенность? Где твоя вальяжность, барственность. Слаб в коленках-то мужик оказался. «Поплыл». Дожать? Посмотрим. Если будет кочевряжиться, то «прессану». Послушаем тебя для начала.
— Здорово, мужик! — я протянул руку.
— День добрый! Если он добрый, конечно! — лицо усталое у агента.
— Жив, здоров, на свободе. Чего тебе еще надо? — я улыбнулся, потом, перехватывая инициативу, продолжил: — Когда сюда шел, ничего подозрительного не заметил? Может, какая помощь нужна?
Источник обязан видеть в тебе человека, который не только «качает» информацию, но и заботится о тебе, о твоей безопасности.
— Нет, все тихо. Я проверялся, — тот был совершенно искренен.
— Это хорошо. Сколько времени есть в распоряжении?
— Минут двадцать-полчаса, — «Махмуд» посмотрел на свои наручные часы.
— Что говорят в деревне про ночной рейд? Про задержанных. И вообще, что говорят, какие слухи бродят?
— А! — он устало махнул рукой. — Все в шоке. За одну ночь взяли почти всю милицию. Взяли сочувствующих. Но, теперь связались с прокуратурой, с правозащитниками, те пообещали, что вытащат всех из тюрьмы. Правда, и денег немало попросили за помощь. Говорят, чтобы подкупить следователей, контрразведку, охрану.
— Много просят? — мне стало интересно.
— По сто тысяч рублей за каждого.
— Ого! — я присвистнул. — Не кисло. А харя не треснет? И где у крестьянина такие деньги? Я сам такие суммы только в кино и видел. Но у нас большой город — большие возможности. Можно, на худой конец, и кредит в банке взять. А здесь?
— У кого есть — те уже передали. Многие связались с Хизиром, мол, они тебе помогали, ты им теперь помоги.
— А он что?
— Хизир обещает помочь. Не знаю, поможет или нет. Про вас много говорят.
— Про нас это кого? Поконкретнее, пожалуйста, — я подался вперед, сон прошел.
— Да про тебя и Каргатова. Говорят, что пока вас здесь не было, то все спокойно было. А началось с того, что Каргатов опознал Ислама Исмаилова, того, что с «фильтра» бежал. Говорят, что записали вас вдвоем в кровники, — он кинул пытливый взгляд на меня, проверяя мою реакцию.
— Ничего, пробьемся! — я усмехнулся. — Одним кровником больше, одним меньше.
— Это не ерунда, — продолжил агент. — Из-за вас к Хизиру примкнул Зелимхан Садаев. Он двоюродный брат Артура Хамзатова, того, что помог Исмаилову бежать.
— Ну, и что?
— Он не один пришел, а свою группу привел.
— Это уже интересно. С этого места поподробнее.
— Зелимхан привел 15 человек. Все обстреляны, воюют с первой войны. Из них трое арабов- наемников. Фанатики. Ваххабиты настоящие, по крови такие. Воевали в Палестине, в Афганистане.
— Серьезные ребята. Что еще известно?
— Да больше ничего. Зелимхан рвется в бой, говорит, что урусы, русские, — поправился «Махмуд», — не ждут нападения. И надо ударить их именно сейчас. Одна из целей — ваш отдел.
— Что известно про этого Зелимхана?
— Из уважаемого тейпа.
У чеченцев принято говорить о человеке, начиная с его тейпа. Есть хороший тейп, а есть худой. Хорошие, в их понятии, это те, кто богаты, и их предки воевали против русских. А при Советской власти занимали неслабые посты. Дудаев был из горного тейпа, и после прихода к власти его тейп тоже пришел к власти. Не знаю, хороший это был родовой клан или не очень, но его сильно зауважали. Басаев из тейпа торговцев. Тоже, говорят, очень даже уважаемый клан. При Советской власти сильно погрели руки. А после печально знаменитого похода Басаева на Буденновск, тейп приобрел и всемирную известность. Послушаем дальше, что еще расскажет агент.
— Ну, а также, — продолжил Асаев, — он примыкает со своими людьми то к одним, то к другим. От боя не прячется, но ищет, где есть деньги.
— Как полагаешь, он пришел именно сейчас к Хизиру из-за денег или из-за кровной мести? — мне становился интересен этот Зелимхан Садаев.
— Думаю, что из-за того и другого. Сейчас Хизир набирает силу, на него уже обращают внимание, конечно, до Басаева ему далеко, но тем не менее он владеет частью архива Дудаева и Масхадова. А это уже само по себе капитал. Тем архивом можно шантажировать и получать деньги из стран Запада. Они поддерживали Дудаева, снабжали его деньгами, консультировали. Точно так же, как и Масхадова. Если опубликовать, то большой скандал может разразиться, что на руку Москве. Плюс он ищет радиоактивные источники.
— Что еще известно о банде, что привел с собой Садаев?
— Как в любой банде, там нет постоянного состава. Это не в армии, что призвали, поставили в строй, вот ты и воюешь. Нет. Когда военные сильно наступают, прижимают, банда рассыпается, и все уходят на отдых. Кто в Россию, кто за границу, кто здесь по родственникам разбредается. Потом они собираются, либо вступают в другие банды. Точно так же и у Зелимхана. Знаю только то, что у него заместителем Очерхаджиев Аслан. Он раньше командовал группой под названием «Джихад». Потом она распалась. Он и привел с собой Руслана Коровина.
— Русский?
— Нет. Он наполовину русский. Отец — чеченец, мать — русская. Потом родители развелись, мать снова вышла замуж, но уже за русского, тогда и произошла смена фамилии. Но лет с двенадцати Руслан у отца воспитывался.
— Откуда такие подробности?
— Мы с ним из одного тейпа, а все, что происходит в тейпе с одним — знают все, — он пожал плечами, мол, это же очевидно.
— Чем знаменит Очерхаджиев?
— А ты не знаешь?
— Слушай, любой бандит, собравший вокруг себя группу из единомышленников в количестве пяти человек, мнит себя минимум Наполеоном.
— По слухам, именно его группа взорвала рынок в 2000 году в Пятигорске и Невинномыске.
— Ни хрена себе! — я снова присвистнул. — Серьезная публика. И они с Садаевым? В Старых Атагах?
— Да. Они большие мастера в закладке фугасов и их подрыве. Специализируются на радиофугасах. Извини, мне надо идти, — агент посмотрел на часы.
— Сможешь узнать, когда планируется нападение?
— Тем, кого из милиции не арестовали — не доверяют, говорят, что именно кто-то из них навел на боевиков. Угроз прямых нет. Так, просто косятся. Но мне теперь обратной дороги нет, — он вздохнул. — Для них я чужой, и для вас я тоже — чужой.
