— Вы ешьте, ешьте, а то в тюрьме таких харчей нет, — Мячиков явно издевался над нами.
— Ты у нас паханом там будешь, — ответил Ступников.
— Зачем? Я — друг чеченского народа. По крайней мере, так я распинался почти всю ночь перед этими заразами из прокуратуры.
— Ну, и как? Убедил? Мы-то тебе все равно не поверим.
— Нормально все. — Мячиков кивнул. — Вы это здорово придумали с заболеваниями. Они хотели вас немедленно этапировать в Моздок, а там уже — в Москву, мы уже контрмеры придумывали, а вы все просто — «заболели». Значит так, мужики! Едет на Ханкалу комиссия из Генеральной прокуратуры, МВД, ФСБ. Будут рассматривать, то, что мы натворили…
— Товарищ подполковник! — вбежал дневальный — Вас срочно к телефону. С Ханкалы, ваш шеф. Сказали немедленно.
— Твою мать! Даже пожрать по-человечески не дадут!
Шеф ушел. А мы сидели тихо. Понимали, что, может, сейчас решается наша судьба. Может, в Москве приняли решение взять нас под стражу и этапировать в столицу нашей Родины — город-Герой Москву.
Послышались шаги. Несколько метров от кабинета до кабинета, но, казалось, что они тянутся почти вечностью. Как шаги Командора в «Дон Жуане».
— Бля! — Мячиков плюхнулся на стул, оглядел нас. — Не по вашу душу. Сегодня ночью из Старых Атагов переправилась банда и тихо проникла в Новые Атаги. Убиты, — он достал бумажку, — Манжа Джамбекова — директор совхоза, единственная женщина, которая занимала такую должность в Чечне. Имам мечети в Старый Атагах Асруди Матуев. Расстреляна семья члена администрации села Яхи Яламбаева.
— Ни фига себе! — Молодцов аж привстал.
— Дальше, мои юные друзья. Это дело Президент поставил на свой личный контроль. К нам вылетает «Альфа».
— Кто?
— Та самая «Альфа». Это первое. По распоряжению Генеральной прокуратуры, бронетехника не должна выезжать за пределы Чечен Аула.
— Стой, командир. Я чего-то не понял. Там духи «мочат» направо налево мирных авторитетов, а мы не можем даже прийти им на помощь из-за запрета прокуратуры. Так? — Ступников, как и все мы были ошарашены.
— Ну, почему же. Никто не мешает выехать туда на легковых машинах. Поэтому директор ФСБ принял решение отправить «Альфу». Послезавтра встречаем. Эта информация особой важности, поэтому — ни слова. Ну, и нужна полная информация по духам в Атагах. Что узнали на допросах?
Я развернул карту, и мы показали ему изменения, что удалось установить. Ступников доложил про араба. Мячиков лишь крякнул, когда услышал про посольство во Франции, и отправился докладывать по телефону на Ханкалу.
Нам было жалко людей, которых убили бандиты, но, когда узнали, что нас не будут арестовывать, как гора с плеч свалилась.
Вышли покурить на улицу. Калина уехал к разведчикам, Молодцов и Гаух тоже отправились к себе.
— Ну, что, Саша, надо агентуру тряхануть. Думаю, что после вчерашнего шум должен пойти по округе. — Я задумчиво смотрел в небо.
— Давай, чтобы нас не упрекали, что мы с источниками не работаем, — Ступников кивнул.
Я вызвал по срочной связи «Демона». Тот прибыл вовремя. Был очень раздосадован, что «Шейх» ушел. После нашего ухода из Старых Атагов банда вернулась, устроила митинг в центре села. Выступал сам Хачукаев, призывал всех на борьбу с неверными.
— Где-то у реки у Хачукаева логово. Не знаешь где?
— Я узнаю, — твердо ответил «Демон»
На том и порешили, договорились встретиться завтра в это же время.
У Ступникова агент тоже рассказал про митинг, сообщил, что Хачукаев через своих доверенных пособников хочет устроить митинг у нас здесь, и источник должен подобрать «нужных» людей, чтобы попытаться освободить пленных. Если надо отвлечь внимание, то бандиты готовы устроить отвлекающий маневр. Имитировать нападение.
Не исключено, что вся эта бойня в Новых Атагах была устроена специально для этого, чтобы все военные поехали туда, а духи тем временем освободят своих товарищей по оружию. Не кисло. Получается, что благодаря прокуратуре их план сорвался.
На следующий день я встретился с «Демоном», тот был уставший, разве что не засыпал на ходу, но показал на карте, где у Хачукаева убежище возле реки. Получалось, что там небольшой домик, с берега, с реки его не видно, он закрыт надежно кустами, подходы заминированы, есть лишь одна тропа, лодка также спрятана. Митинг собирали каждый день. Они бы также работали! В банду Хачукаева стали вступать новые члены. Не только из Старых Атагов, но и из Новых. Странная логика. Бандиты убили твоих односельчан, а они в банду… Где логика? Смысл в поступках и действиях? На митинге особо выделялся Садаев. Он слюной брызгал, проклиная все федеральные войска. Звал на священную войну. И Садаев в очередной раз поклялся убить нас со Ступниковым.
И вот приехали «альфонсы», так мы успели окрестить офицеров «Альфы». Их было человек сорок, всех разместили в заранее подготовленных помещениях. Начались совещания. Познакомились. Сказать, что они чем-то особо отличались от всех остальных, нельзя. Нормальные офицеры. Не знал бы, что они — «Альфа», ни за что бы и не подумал. Так же шутят, не похожи на «псов войны». Взгляд, наверное, только их выдавал. Цепкий. У оперов взгляд «мазучий», а у этих — цепкий. В глаза. До затылочной кости.
За нами сразу закрепили двоих офицеров, они были кем-то вроде организующих взаимодействие с нами — майоры Борис Курдибанский и Михаил Марченко. Очень скупо рассказывали о своих срецоперациях. Мы лишь по обрывочным фразам поняли, что оба не первый раз воевали в Чечне.
Освобождали заложников в Минеральных Водах, еще где-то. Про свои подвиги они говорили нехотя, уклончиво, да мы и не настаивали. Уже одно это — работать вместе с «Альфой» — почетно. И опыта наберешься такого, что и не снилось. И чувствовалась у мужиков обстоятельность. Надежность что ли.
При этом они знали массу анекдотов, вставляя их к месту. Ступниковские афоризмы им тоже пришлись по душе. И сработались мы с ними быстро. Легко.
Другие офицеры знаменитого спецназа были выделены для организации взаимодействия с военными. Работа закипела. Нашу карту и всю информацию, которой мы владели, тут же переносили на свою карту и, рассуждая о предстоящем штурме, говорили на своем сленге. Что-то из разговора мы, конечно, понимали, но это «что-то» была, наверное, десятая часть.
Они спрашивали, как лучше заходить в село, как выглядят дома, которые у нас отмечены как бандитские пристанища. Сколько этажей, какой забор, сколько окон в доме, есть ли запасной вход, есть ли собаки, имеются ли надворные постройки?
Мы лишь пожимали плечами.
— Нам туда заходить! — втолковывал Курдибанский. — Бог — в мелочах. Отчего ты думаешь, наши операции длятся секунды? Потому что они до мельчайших деталей спланированы, отработаны и продуманы. Нет мелочей. Это же не войсковая операция. Это — ювелирная, точечная работа. И даже, если что-то пойдет не так, как запланировано, то, всегда должен быть надежный путь, чтобы отступить. Без наших потерь. Нет мелочей. Нет.
А Москва и Ханкала все время нас торопила. Они торопили военных, они торопили. Торопили и «Альфу». В вышестоящих штабах недоумевали, как же так можно. Самое лучшее спецподразделение в стране прибыло проводить «зачистку», и толку нет! Почему топчетесь на месте?
С другой стороны чеченская прокуратура тоже не зря деньги получает. С Ханкалы звонили и сообщали, что приходится с большим трудом удерживать этих «горячих парней» не месте. Генеральная прокуратура дала им карт-бланш.
Мы все, и военные, и мы сами, рассказали офицерам «Альфы» о своих злоключениях в Старых Атагах. Те лишь развели руками. Все понимали, что надо «чистить» Атаги быстро, очень быстро. Или нас «зачистят»
