— Вижу. Кто это тебя так отделал?.. Ладно, можешь пока не отвечать. Главное, ты жив. Мне ведь тоже досталось будь здоров, вообще чуть не сдох. Потом расскажу, вот вместе и разберемся, — Тревер, поддерживая Рейнольдса, заметно припадавшего на одну ногу, довел его до жилых помещений первого этажа. — У тебя ничего не сломано? По — моему, тебе нужен толковый врач.
— Обойдусь.
Фрэнк стянул с себя изорванную рубашку, продемонстрировав Треверу массу ссадин и синяков, покрывавших его атлетический торс. Тот помог ему обработать «боевые раны», стараясь не задавать вопросов в ожидании, что Фрэнки разговорится сам. Но тот молчал.
— А с рукой что у тебя? — все?таки не выдержал Тревер.
— Джошуа, — Рейнольдс страдальчески поморщился. — У него произошел психический срыв. Набросился на меня без всякой причины, началась драка, он сбил меня с ног и раздробил кисть каблуком, а потом исчез. Я пытался найти его, но пока безуспешно.
— Когда это случилось? — у Тревера не укладывалось в голове, что такое наивное и миролюбивое создание, как Джошуа, оказалось способным проявить столь чудовищную агрессивность.
— Вчера. У него начался бред, галлюцинации, я хотел помочь ему, но он уже был неадекватен, не понимал, кто перед ним…
— Может, его нужно было просто успокоить, Фрэнки. Джошу всегда было довольно всего нескольких доброжелательных слов, но мне почему?то кажется, что ты даже не пробовал их найти.
— Доброжелательных?!.. Посмотрел бы я на тебя, окажись ты один на один с буйным сумасшедшим, — возмутился Рейнольдс.
— Вот что я тебе скажу, старина. Джошуа — не буйный сумасшедший. Не знаю, что там у вас произошло, но вероятно, ты его просто достал. Ты и раньше обращался с ним как с умственно отсталым и без конца читал нотации, от которых даже у меня зубы сводило. Извини, конечно, но ты тоже виноват в…
— Заткнись, а? Тебя самого где носило? Два месяца ни слуху ни духу, в конце концов я решил, что ты плюнул на все и ушел, не попрощавшись. На тебя это очень похоже! Ты терпеть не можешь ни за что отвечать…
— Я едва не погиб, Фрэнк! В меня стреляли, я несколько недель мог только пластом лежать, не зная, на каком я свете вообще, и спасся чудом!
— Стреляли? Где и кто, хотел бы я знать?
— Не имею ни малейшего понятия, — развел руками Тревер. — Про себя я называл его Охотником.
— Кого?
— Того, кто напал на меня. Он выпустил в меня стрелу с отравленным наконечником, примерно за сто миль от Олабара. Меня нашли и выходили дайоны из лесной деревни, и как только я смог идти, я тут же вернулся.
— Отличная история. Браво, Тревер! И как называется этот оазис милосердия?
— А… у него нет названия. Кажется, нет.
— Ты сам?то себя слышишь? Неизвестно кто, неизвестно где пытался тебя убить, а потом непонятно кто вернул к жизни. Стрела! С наконечником! Ты в курсе, какой век на календаре, или у тебя начались провалы в памяти?
— Вообще?то начались, то есть это один провал, зато весьма обширный… Не смей подозревать меня во лжи, Фрэнк! Я могу доказать, что говорю о совершенно реальных событиях — смотри, — Тревер отогнул воротник, указывая на шрам под ключицей. — Это след от стрелы, и наконечник я тоже принес с собою. Почему ты мне не веришь? Допускаю, моя история звучит не очень убедительно, но вместе мы сумеем во всем разобраться. Ты только должен перестать сомневаться в моей искренности. Возможно, мы оба в опасности, Фрэнки…
— Тревер, ты обещал, что скоро вернешься…
Они одновременно обернулись на голос Одо.
— А это еще что? — изумился Рейнольдс. — Откуда здесь дайонка?
— Она пришла со мной, — объяснил Тревер. — Из той самой деревни. Она нашла меня в лесу, а потом вместе с дедом — знахарем выхаживала. Ее зовут Одо, познакомься. Одо, это мой друг Фрэнк.
— Очень мило, Тревер. Одо, ты здесь одна, или этот человек привел целую делегацию, чтобы подтвердить свой рассказ? Где он тебя подобрал на самом деле, дорогая?
Земные и меркурианские боги, какой же маленькой и ничтожной она себя ощущала рядом с этим почти семифутовым белокурым гигантом с устрашающими литыми мускулами! Хотя Одо уже видела его в голове Тревера, действительность превзошла все ее ожидания. Он был как ожившая статуя демона, которой что?то человеческое придавали только глубокие свежие ссадины на светлой коже.
— Тревер сказал правду. А почему ты так странно разговариваешь?
— Странно?..
— Вопросами. Ты все время задаешь вопросы, как будто обвиняешь человека, а ему приходится отвечать, и получается, что он без конца оправдывается. Наверное, это из?за того, что ты такой высокий и привык разговаривать глядя сверху вниз, а не прямо в глаза.
— Нет, Одо. Фрэнк очень умный парень и постоянно исследует что?то новое, — вступился за друга Тревер. — А познать мир, не задавая вопросов, невозможно. Это способ постижения законов бытия. Поняла что?нибудь? Тогда иди пока к себе, а нам еще есть о чем поговорить между собой. Кстати, Фрэнки, ты собирался выпить? В кои?то веки тебе приходит в голову такая здоровая мысль, а мы едва ее не хороним из?за споров. Я ведь тоже не брал в рот ничего, крепче воды, почти два месяца. А какую дрянь ел, ты себе не представляешь! Полжизни за кусок пиццы и дюжину баночек пива. На трезвую голову я такую кучу проблем просто не осилю.
То, что Айцуко проделала с Фрэнком, было совершеннейшим пустяком по сравнению с новой опасностью. Ибо, в отличие от Рейнольдса, Чеон был дайоном и неизмеримо сильнее девушки. А чтобы вызволить Джошуа, ей предстояло справиться с магом, который сейчас с холодным любопытством взирал на нее, точно на назойливое насекомое, посмевшее жужжать над его ухом. Однако Айцуко не собиралась отступать.
— Я доверилась тебе, Чеон, а ты меня предал, — сказала она. — Значит, у тебя нет никакой силы. Знаешь, почему? Потому что настоящая сила дайонов — в их совести. А ты поступил бесчестно. Дай мне уйти самой и увести моего друга. Клянусь, больше ты о нас не услышишь.
— Собственно, я уже сказал ему все, что считал нужным, — совершенно спокойно отозвался маг, — и ты напрасно выбивала двери в моем доме. Я не намерен вас более задерживать.
— Значит, я могу уйти? — спросил Джош.
— Ты же слышал. Давай быстрее, пока он не передумал, — Айцуко подтолкнула его к выходу, не понимая, отчего это Чеон так милостив. Ее трясло от немыслимого напряжения.
— Дверь там, внизу — это правда, что ты ее высадила? — недоверчиво спросил Джошуа, когда они оказались на относительно безопасном расстоянии от особняка мага.
— Конечно, я, — Айцуко пожала плечами. — С тобой все в порядке? О чем вы говорили с Чеоном?
— Он почти все время молчал и смотрел на меня так, будто сканировал мой мозг.
— А ты?
— А я делал то, что ты мне советовала. Стихи читал. «Я видел ее всего несколько раз, в минуты веселья и гнева. Струился огонь удивительных глаз, конечно, она королева», — процитировал он начало какой?то неизвестной Айцуко поэмы. — Дальше хочешь послушать?
— Нет, — девушка остановилась, взяла его за руку и прижала ладонь Джошуа к своей щеке. — Что, все?таки, он тебе сказал?
— Что я могу принести тебе беду, — произнес Джош. — Почему? Я не хочу тебе зла. А он назвал меня орудием демонов.
— Он сам орудие демонов. Я ошиблась, глупо доверившись ему. Джошуа, твои ампулы… там, в
