заключалась в том, что хотя люди не чувствовали никаких запахов, милицейская собака, едва очутившись в тесном помещении охраны, замертво рухнула на пол. Псину с трудом привели в чувство на свежем воздухе.
Люди не почувствовали никакого постороннего запаха, но овчарка охранника потеряла сознание и после того, как в ювелирном магазине пропала сумма от предпраздничной крупной распродажи.
Ограблением века газеты окрестили потери известного казино. Впрочем, само игорное заведение даже факт урона отрицало. А все было просто. Ирочка Шибанова, как всегда, незаметно проскользнула мимо машины, в которую грузили денежки. Что она ловко бросила внутрь — НИКТО НЕ ВИДЕЛ. Отъехав немного, водитель почувствовал себя плохо. Охранникам было и того хуже. Открыв дверь, они буквально выпали из машины прямо в объятия доброй толстухи. Которая и вызвала «Скорую помощь». Все обошлось. Исчезла всего только пара холщовых инкассаторских мешков. Видимо, не растерялись прохожие.
Всё было шито-крыто. Не подвел шайку покровитель Меркурий!
Но только росла, толстела не по дням, а по часам на улице Петровке некая папка в наидешёвейшей картонной обложке.
— И собачку привозили? — словно невзначай осведомился у рядового сотрудника начальник.
— Да не взяла след паршивая собаченция; товарищ полковник.
— Что так?
— Плохо стало собаке, после того как к машине сунулась.
— А-а-а-га… — с видимым равнодушием протянул руководитель. Но после ухода подчиненного радостно вскочил из-за стола и подбежал к шкафу. С видимым удовольствием аккуратно переложил тощую стопку свежеотпечатанных листов бумаги из новой папочки в ту самую, пухлую, где уже кое-какие листики имелись в большом количестве. Подержал папку на весу, даже покачал, как любимого младенца, отнес на стол и распростерся над ней с невыразимой нежностью.
— А нарекаю я тебя, брат, Химиком, — задумчиво проговорил он, обращаясь к папке с некоторой даже любовью, и после паузы добавил: — Ох, люблю я, друг мой Химик, когда у меня детальки складываться вместе начинают. Деталюньки, деталюшечки! Загадал ты мне загадочку, сочинил ты мне задачечку: И небось думаешь, что ни хрена у старого хрена не выйдет. Ай, умница! Ай, молодец! А вот я возьму да решу твою задачку. Ой, решу! Ой, да вычислю. Я, брат, жить-быть не могу без таких вот задачечек. Я их люблю больше праздников. Аи, спасибо, порадовал. Доставил удовольствие. Ты пока побегай, порезвись. Пока, приятель. До скорого нашего с тобой знакомства, братец Химик. Ты, братец, даже не представляешь, до чего мне охота на тебя взглянуть. Ничего, посмотрим, познакомимся. Я вот тут сидеть буду, где и сейчас сижу. А ты вот тут, на этом самом стульчике. Много у меня на нем таких сидело. Всех помню. Всех люблю. И тебя помнить и любить буду. Очень я, брат, вас люблю, потому как очень себя уважаю за то, что я вот здесь, а вы — мразь уголовная — там за решёточкой! И всегда вы у меня там будете. Всё!
Все эти ограбления принесли им неплохие деньги. Когда-то о таких деньгах четыре нищие тетки даже мечтать не смели. Но ведь аппетит приходит во время еды.
— Нужна крупная рыба, убогие!
— Зачем? — изумились Алла, Сима и Ирина. — Мы же только навык приобрели.
— И менты, кстати, тоже.
— Но мы же ни разу не повторялись! Ты сама говорила…
— Следователи — не дураки. По не стандартным преступлениям, убогие, то же ведётся статистика. И тоже есть круг причастных лиц. Наверняка кто-то там, на Петровке, уже объединил кое-какие из наших проделок в одну папочку.
Она высказала всего лишь предположение. И даже не догадывалась, как была, по обыкновению, близка к истине. Знали о них уже многое. И жаждали узнать ещё больше.
— Конкретно, майор, ко Дню милиции возьмем мы этого Химика?
— Думаю, да. Ещё парочка таких же оригинальных эпизодов, товарищ полковник, и у нас будут реальные зацепки. Мы уже знаем, что это химик-профессионал, к тому же хорошо владеет компьютером. Отлично представляет себе, что такое компьютерные сети. Оригинален. Мыслит нестандартно, старается не повторяться. Работает без наводчиков, значит, долго отслеживает жертву сам. Пока непонятно, как. Но круг причастных лиц по разным эпизодам не пересекается. Человек-невидимка не существует, значит, наблюдение за жертвами Химик ведет с большой дистанции, а также, по-видимому, использует аппаратуру для подслушивания. Судя по объемам украденного, всегда хорошо информирован. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что этот человек прошел подготовку в спецструктуре. Мы уже запросили «соседей».
— Соседей? С «Лубянки», что ли? Зря! Это не поможет.
— Вы думаете, они не захотят нам помочь?
— Майор, вы романтик. Вам в каждом банальном ворюге мерещится агент 007.
— Да, но факты…
— Вам сколько лет, майор?
— Тридцать один, товарищ полковник…
— А мне… В общем, мне годков на много больше. И сорок из них вот в этой форме я прожил безвылазно. И знаете, чего я ни разу за сорок лет работы не встречал?
— Чего, товарищ полковник?
— Суперагента-пацифиста! Сколько у вас эпизодов за Химиком?
— Двенадцать, товарищ полковник.
— Сколько раз он применял огнестрельное оружие?
— Ни разу!
— Сколько раз орудовал ножом?
— Да… не было такого.
— То-то! А ведь для спеца, майор, нож или ствол с глушителем гораздо привычнее химикалий, которые еще надо произвести, упаковать, протащить, применить, а следы применения потом уничтожить.
— Да-а-а… честно говоря, это странно.
— Это не странно, майор. Это нормально. Для Химика нашего нормально.
— Почему?
— Потому, что Химик — либо зелёный студентик с нежной психикой, либо женщина. Отменяй просьбу фээсбэшникам, майор. И поищи-ка ты среди всех, причастных к эпизодам, завалящую бабёнку. Самую неприметную. На которую никто никогда внимания не обращает. Уборщицу, прислугу, няньку. Или пацана- студента. Этакого прыщавого гения. Ну а дальше — сам знаешь. Действуй!
— Есть!
— Есть, девочки! Кажется, нашла. Ледянников Игорь Леонидович.
Тамара тщательно изучила файлы, добытые с компьютера адвоката Смолянского. Кажется, наметился их следующий «клиент». Крупная рыбка.
Адвокат Павел Антонович Смолян-ский попал на глаза Ирочке Шибановой, когда выходил из здания районного суда. Ирочка оценила костюм, автомобиль и самодовольную улыбку модного адвоката. На то, чтобы собрать все сведения и слухи о нем, у нее ушло две недели. Оказалось, что Павел Антонович любил красивых женщин, хорошо покушать и поговорить о собственной исключительности. А паче всего любил все это на халяву.
И за несколько дней до первого из несчастий генерала Камарина в неуютной квартирке Аллы Волыновой, пропахшей лекарствами, произошел коротенький диалог. Всего две-три фразы:
— Алла, с адвокатом у нас как?
— Все готово, Томусь!
— Значит, девочки, завтра делаем адвоката!
— Ага!
