Клетка упала. Без предупреждения. Просто исчезла – и все. Джен поняла, что кто-то просто перерезал потрепанную веревку. У нее закружилась голова, она качнулась и едва не потеряла сознание, но слабость тут же прошла. Внезапно она оказалась лицом к лицу с Верховным Канцлером. От него исходил приторный запах духов, столь тошнотворный, что ей захотелось заткнуть ноздри. Позади стояла женщина и смотрела через его плечо на Джен с нескрываемым любопытством.
– Как твое имя, девушка? – спросил он.
– Джен. Джен Дорвин.
– О чем говорила сейчас эта женщина?
Джен покачала головой.
– Не знаю. Она не любила меня. Считает… считала, что я трусиха.
Канцлер задумчиво погладил свою заостренную бородку и сказал:
– Если ты трусиха, то это даже лучше. Это поможет тебе выжить. Если ты хоть в чем-то ослушаешься, тебя ждет то же самое. Поняла?
– Да, – почти прошептала Джен.
– Хорошо. – Верховный Канцлер повернулся к четырем минервианским мужчинам: – То же касается и вас, хотя, судя по тому, что я о вас знаю, евнухи, непослушание не в вашем характере. Все равно предупреждаю вас. Понятно?
Мужчины дружно кивнули. Джен почувствовала к ним минутное презрение, которое тут же подавила. Не ей обвинять других в трусости. К тому же она вовсе не уверена, что эти мужчины – трусы. Она видела нескольких мужчин Минервы в бою. Дрались они плохо, и Небесные воины быстро разделались с ними, но за свою попытку они заслужили уважение. В то же время вид минервианских мужчин с мечами в руках не на шутку обеспокоил ее… чего и следовало ожидать.
Верховный Канцлер обвел взором всех присутствующих.
– Может, у кого-нибудь есть заявки на рабов? – спросил он. – Если так, я слушаю.
– У меня. Грегори Танит из третьего батальона, – сказал чернобородый, все еще держа ее за руку. – От лица своего и воина Мартина Сандина, тоже из нашего батальона, делаю заявку на эту женщину- рабыню.
Джен с удивлением узнала «первый голос». Верховный Канцлер нетерпеливо кивнул и спросил:
– У тебя есть официальное подтверждение заявки?
– Да. Офицер Кэплен из третьего батальона.
– Очень хорошо, принято к сведению. Кому ты собираешься продать ее?
– Мы подумывали о мастере цеха Баннионе. Он потерял нескольких стеклоходов.
– О Бэзил, это же чистое расточительства – отправлять ее к Банниону, – робко заговорила женщина. – Такая хорошенькая. Почему бы тебе не купить ее для меня? Я бы сделала ее своей горничной.
– Не говори глупостей, – раздраженно ответил Верховный Канцлер. – Я не позволю тебе держать в горничных амазонку. К тому же мы еще не знаем, не сидит ли в ней зараза. Пусть лучше ею пользуется баннионов сброд.
Женщина покорно кивнула и замолчала. Верховный Канцлер перешел к заявкам на четырех мужчин. Джен расстроилась, услышав, что их продадут разным цеховым мастерам, кем бы эти последние ни были. Ей не хотелось расставаться с минервианцами, пусть даже и мужчинами. Но внезапно чернобородый «хозяин» стал проталкивать ее сквозь толпу, и она почувствовала себя бесконечно одинокой.
Ее привели к широкой двери, над которой была надпись: «ДЕЗИНФЕКЦИЯ». В соседней комнате за столом сидел мужчина с очень белой кожей и скучающим выражением лица. Перед ним на краю стола лежала стопка одежды. При виде Джен в его глазах мелькнула искра интереса. Он ухмыльнулся ей.
– А это у нас кто? Минервианская амазонка?
– Единственная, – сказал Танит. – Остальные бабы предпочли прогуляться на свежем воздухе. Кроме нее осталось еще четыре евнуха.
– Расточительство, – сказал мужчина за столом, неодобрительно покачав головой. – К кому она?
– К Банниону. В корпусную команду.
Бледный мужчина ухмыльнулся, услышав это. Ухмылка была неприятной. Чем больше Джен слышала о Баннионе и его людях, тем тревожнее становилось у нее на душе.
– Как тебя зовут? – спросил он ее.
– Джен, – пробормотала она.
– Ну, Джен, раздевайся. Снимай все.
Этого она боялась больше всего на свете.
– Вы хотите… – она заставила себя произнести это слово, – изнасиловать меня?
Мужчины переглянулись и расхохотались.
– Размечталась, землеройка. Что мы, рехнулись? Кто знает, какие в тебе ползают микробы и паразиты, – презрительно сказал человек за столом. – Мое дело – вычистить тебя хотя бы снаружи. Так что раздевайся.
Медленно и неохотно Джен сняла юбку, рубашку и белье. Ее мучил не только стыд, но и страх. Бомба так и жгла внутри. Казалось, она увеличилась в размерах.
– Ба, ты посмотри на эти мускулы, – сказал мужчина за столом, поднимаясь.
