– Дай сигнал тревоги, если вернется, – сказала Джен. – Я буду на восточной стороне.
Карла машинально отдала ей честь, и Джен в компании Марты, которая еще не успокоилась после недавней встречи с ягуаром, направилась по деревянному помосту на восточную сторону. Только тут она обратила внимание на то, что змея, если это была она, утихла. Она не могла понять, почему ее так встревожила встреча с ягуаром. Дурной знак, сказала она себе, и быстро шепотом стала читать молитву Богине-Матери.
В последний час дежурства Джен произошло только одно происшествие. Слоновая лиана проникла через сетку с восточной стороны и грозила обрушить часть стены. Под руководством Джен отряд из пятнадцати стражниц огнеметами и топорами уничтожил вяло ползущее щупальце, достигавшее четырех футов толщины в самом широком месте.
Потом Джен смотрела, как Марта вместе с другими шимпанзе заделывают сетчатую ограду и со своим обычным проворством устраняют повреждения, нанесенные лианой. Они как раз заканчивали работу, когда на смену Джен пришла Эльза. Джен была только рада передать Эльзе золоченый жезл власти, который был у нее за поясом.
– Это тебе, – с облегчением сказала она. – Я больше не могу.
Эльза взглянула на сеть.
– Неприятности?
– Как обычно.
Джен поманила к себе Марту, и та скатилась с забора, на ходу запихивая свои клещи в поясную сумку для инструментов.
– Мы домой? – спросила она.
– Да. – Джен погладила ее по голове. Потом обратилась к Эльзе: – К тебе может заявиться такой разговорчивый ягуар. Предложит свои услуги за приют. Держи с ним ухо востро. От таких зверей добра не жди.
Эльза улыбнулась ей.
– Не беспокойся. Ты же знаешь меня. Я никогда не рискую. Трусиха до мозга костей. – Она наклонилась и поцеловала Джен в губы. – Береги себя, малышка.
Спускаясь с лестницы, ведущей с парапета вниз, Джен не могла не думать об этом странном слове. Понятно, что Эльза вовсе не имела в виду ее рост, но все-таки Джен испытывала досаду. Раньше это ее мало волновало: мать говорила, что скоро она подрастет и нагонит сверстниц, и Джен верила, но вот ей уже восемнадцать – и что? Эльза и другие ее подруги были выше на четыре-пять дюймов. Неприятно сознавать, что ты ростом не выше среднего мужчины.
Небо очистилось от туч, и солнце ярко сияло, когда Джен и Марта шли напрямик огородами, разбитыми на каждом клочке свободного пространства между стеной и крайними постройками Минервы. Марта, как заметила Джен, то и дело с беспокойством бросала взгляд вверх.
– Он прилетит только через две недели, – сказала Джен, – так что успокойся.
– Не могу. Небесный Властелин пугает Марта. Не люблю.
– Не ты одна, – мрачно заметила Джен.
Небесный Властелин снился ей чуть ли не каждую ночь. Причем снился в виде ее первого детского воспоминания о Небесном Властелине под названием «Властелин Панглот». Ей казалось, что он заполнил собой все небо над Минервой, и, когда он навис совсем низко над городом, его огромные глаза уставились на пятилетнюю Джен, а она спряталась за мать, – они вместе стояли там, на помосте, посреди площади, где собирали дань. Джен в ужасе кричала и пыталась спрятаться под юбкой матери… но во сне мать исчезала, и Джен оставалась одна.
Джен заметила, что машинально, оглядывает пустое небо. «Я такая же дурочка, как Марта, – с укоризной сказала она себе. – „Властелин Панглот“ пунктуален, в этом ему не откажешь».
Тут она отвлеклась, услышав громкую перебранку. Они проходили мимо резервации самцов шимпанзе, и несколько обитателей подскочили к прутьям решетки и выкрикивали непристойности. В основном они были адресованы Марте, но самые отчаянные самцы осмеливались намекать и на Джен. Марта сердито заверещала в ответ, подпрыгивая и размахивая руками.
– Не трать на них времени, – устало сказала Джен. – Пойдем. Мне срочно надо умыться и освежиться чем-нибудь похолоднее.
Она продолжала идти вперед. Марта, выкрикнув в сторону самцов последние ехидные замечания, подкрепляемые жестами, засеменила следом. Жаль, думала Джен, что самцы-шимпанзе, в отличие от самок, в определенном возрасте становятся непредсказуемыми. Не все, конечно, но в таком подавляющем количестве, что всех взрослых самцов просто необходимо изолировать. Когда-то – Джен знала это – самцы были так же надежны, как и самки, но сорок или пятьдесят лет назад все стало меняться, и у самцов появились первые признаки неуправляемости.
Странная вещь – все знакомые ей мужчины были добродушны и жизнерадостны и при любых обстоятельствах оставались неисправимыми оптимистами. Даже опасность, исходившая от Небесного Властелина, казалось, не особенно волновала их. Интересно, почему в очередной раз, подумала она, Богиня-Мать создала минервианских мужчин такими примитивными? Искоренив зло в их душах, разве нельзя было сделать их поинтереснее?
Как бы в подтверждение своих мыслей она увидела впереди Саймона. В компании шести мужчин он обрабатывал картофельные грядки. Увидев Джен, он бросил мотыгу и поспешил навстречу с широкой улыбкой на симпатичном бесхитростном лице.
– Джен! Как я рад тебя видеть! Как поживаешь?
Джен почувствовала, что медленно краснеет. Саймон был единственным мужчиной, с кем она пробовала заниматься любовью. Это занятие показалось ей интересным, но не слишком захватывающим, и воспоминание об их близости вызывало у нее только смущение и некоторую неловкость.
– Привет, Саймон, – сухо отвечала она. – Жаль, поговорить нет времени. Только что сменилась с дежурства на стене и устала как собака.
