насмешило ее, но не обидело. Она не возражала, чтобы минервианок сравнивали с мифическим племенем свирепых женщин-воительниц, пусть даже презрительно.
Каспар вышел из ванной; на нем было его любимое платье. Оно было отделано черным мехом, кожа которого не была обработана должным образом, и поэтому пронзительный запах заглушал даже запах духов.
– Я иду в рубку управления сразу после завтрака. Будь готова, если хочешь пойти со мной.
– Хорошо, мой господин, – откликнулась она и взяла свое платье, брошенное у спинки кровати. Она как раз надевала его, когда дверь открылась и вошел Дэлвин, личный камердинер и телохранитель Каспара, всю ночь дежуривший за дверьми спальни Джен. Дэлвин был высокий, красивый мужчина, который производил впечатление человека, целиком и полностью преданного принцу Каспару. Он дал понять Джен, что ему неприятны ее отношения с принцем, и, хотя она из кожи вон лезла, чтобы понравиться ему, он относился к ней враждебно. И это утро не было исключением. На ее улыбку и дружелюбное приветствие Дэлвин ответил злобным взглядом исподлобья. Как всегда, принц Каспар сделал вид, что ничего не заметил.
Когда дверь за обоими закрылась, она вздохнула и взглянула на настенные часы. Он закончит завтракать с леди Джейн не раньше чем через час. Так что спешить некуда. Она села в постели и нажала кнопку на столике. Цери появилась почти мгновенно. То, что она уговорила принца Каспара назначить Цери ее личной горничной, было, по мнению Джен, самым большим ее достижением за эти шесть месяцев. Ни Мэри Энн, ни Меджид не были от этого в восторге, но им пришлось подчиниться воле принца.
Джен указала Цери сесть в одно из кресел спальни и, вздохнув, сказала:
– Как же я устала…
– Успешно выполнила очередную работу? – сухо осведомилась Цери.
– Могу утверждать это со спокойной душой, – ответила Джен. – Богиня-Мать, он просто неистощим. Жаль, он ничего не умеет в постели.
Цери некоторое время не сводила с нее глаз и, наконец, спросила:
– Можно задать тебе интимный вопрос?
– Кто-кто, а ты должна знать, что можешь спрашивать о чем угодно, – улыбаясь, сказала Джен. – Что ты хочешь узнать?
– Что… ты чувствуешь в постели с принцем? – запинаясь, спросила Цери.
– Что чувствую? – Джен приподняла брови. – В смысле, нравится ли мне это?
– Ну… да.
Она пожала плечами.
– Вообще-то да, какое-то физическое удовольствие он мне доставляет, несмотря на свое неумение.
– И несмотря на то, что он – мужчина?
Джен лукаво улыбнулась Цери.
– Ты хочешь узнать, как это я, минервианка, сношу любовь мужчины, да? Но я же говорила тебе – минервианки спят вовсе не только с женщинами. Вообще-то девушек, вроде меня, вовсю поощряли экспериментировать с мужчинами, так чтобы к наступлению брачного сезона у нас уже был опыт.
Цери нахмурилась.
– Да, но ведь ты предпочитаешь спать с женщинами? Наверное, леди Джейн дает тебе большее удовлетворение…
– Вообще-то да. Но в основном потому, что она более искусна в любви, чем Каспар, а не только потому, что она женщина. Полного удовлетворения мне не дает ни тот, ни другая. Да, оба они привлекательны, несмотря ни на что, – о прочем я в постели стараюсь не думать – но я их не люблю. Я люблю тебя, Цери.
Цери вздрогнула.
– Кажется, мы договорились больше не говорить об этом.
– Это ты первая заговорила о сексуальных привязанностях, – возразила Джен.
С той первой ночи, когда она была представлена ко двору, Цери больше не спала с ней. Она дала понять, что тот случай был исключительным событием. Это был чисто дружеский поступок – вообще же Цери предпочитала не спать с женщинами. Она позволяла Джен физические контакты с ней – объятия, даже поцелуи – но ничего сверх этого. И Джен с тех пор находилась в отчаянии.
– Подумай хорошо, Цери, – упрашивала она. – Если люди любят друг друга, какая разница, какого они пола? А ведь я правда люблю тебя!
Цери выглядела смущенной.
– Пожалуйста, Джен, не говори этого. Ты не любишь меня. Все дело в том, что я – первый настоящий друг, которого ты повстречала здесь. И еще потому, что ты минервианка, и такая юная. Ты влюблена – и только, но это не настоящая любовь.
– Думаю, я сама могу судить о моих чувствах, – твердо сказала Джен.
– Никто не может судить о своих чувствах, – ответила Цери.
Джен застонала:
– Ты говоришь совсем как Мило.
Как всегда, Цери нахмурилась при упоминании Мило.
– Если бы ты любила меня, ты прислушалась бы к моим советам…
