– Вот черт! – прохрипела она. – Ты же не хочешь сказать, что эти сумасшедшие сделали своей дочери операцию, чтобы она навсегда осталась ребенком?
– К сожалению, именно так. Они отвалили кучу денег хирургу – специалисту по эндокринной системе. Что-то вроде Франкенштейна для хороших семей, у которого была своя частная клиника. Малышка шесть раз попадала на операционный стол, ее резали до бесконечности, чтобы переделать организм. Потом еще пришлось прибегать к помощи косметической хирургии, чтобы скрыть следы вмешательства в дела природы. Врач заверил их, что после этого она будет стареть на год каждые семь лет. С тех пор ее внутренние часы замедлились. Таким образом, можно было надеяться, что она будет продолжать свою карьеру еще как минимум лет пятнадцать. В возрасте двадцати четырех лет она должна была выглядеть всего на двенадцать!
– Но это все, естественно, провалилось…
– Вовсе нет, это отлично сработало. Гвен действительно перестала расти. Проблема в том, что она в конце концов вышла из моды. Ее фанаты подросли, стали молодыми людьми, потом взрослыми, в то время как она навсегда осталась пленницей в теле вечной девочки. Всем это стало казаться странным, потом журналисты из скандальных газетенок распустили слух, что Гвеннола Маэль вовсе не ребенок, а карлица, у которой лицо подправлено косметическими хирургами. Идиотизм, конечно, но сомнения остались. С тех пор в ней видели только ярмарочного уродца, переделанное существо, каприз природы, чье настоящее место – в балагане. Ей перестали предлагать роли, она попала в черный список всех киностудий. Ее забыли. К счастью, она была богата, потому что ее родители разбились в автокатастрофе, не успев пустить все деньги на ветер.
Сара вздрогнула – среди журнальных вырезок она только что углядела огромное желтоватое фото, на котором Гвеннола вальсировала с… Рексом Фейнисом.
Рекс был в белом смокинге, Гвен – в костюме принцессы. Оба улыбались, глядя друг другу в глаза. Взгляд девочки светился обожанием.
– Она играла с Фейнисом? – спросила Сара.
– Да, он был ее покровителем и представлял ее интересы после смерти родителей. Не давал киностудиям обобрать ее до нитки. Понемногу он стал для нее кем-то вроде опекуна.
– Рекс?
– Да, я знаю, по поводу их отношений было много пересудов, ходил даже слух о педофилии, но это безосновательно. Думаю, Рекс интересовался малышкой, потому что она была монстром, а его это забавляло. Он баловал ее, как дрессированного пуделька. Он хотел посмотреть, как она будет стареть. Словно король, купивший шута.
Саре понадобилось время, чтобы переварить эту информацию. Лицо девочки гипнотизировало ее. Оно было похоже на личико феи или эльфа. Казалось, она не принадлежит к миру людей.
– Сколько ей сейчас лет? – прошептала она.
– Примерно столько же, сколько тебе, – ответил Тизи. – Я бы сказал, тридцать пять – тридцать шесть. Если ее эндокринная система не восстановилась, она должна быть похожа на тринадцатилетнюю девочку…
– Ты знаешь, где она живет?
– Да, в глубине Холли-Каньон, в поместье, откуда никогда не выходит. Никто не видел ее вот уже десять лет. Известно только, что она все еще жива. Думаю, у нее немного съехала крыша. За ней присматривает экономка, кажется, бывшая гримерша, последовавшая за ней в изгнание. Зачем тебе это? Хочешь с ней поговорить?
– Да, Делакур сказал, что она может рассказать мне о Фейнисе. Что-то нелицеприятное. Я хочу как можно больше узнать об этом человеке, прежде чем открыть контейнеры. Я должна понимать, что ждет меня там, в глубине пустыни. Если мне покажется, что это слишком… подозрительно, я брошу это дело.
– Думаешь, Адриан Уэст тобой манипулирует?
– Да. Магнитофон, пленка, последние слова Рекса – все это похоже на дымовую завесу. За этим что-то кроется. И я должна узнать что.
Получив от Тизи адрес, Сара тут же откланялась. Она ожидала, что ее будет выпроваживать охрана «звездного» ребенка, но решила все же рискнуть.
К ее великому удивлению, ей ответили на первый же звонок.
– Я Настасья Ковак, экономка Гвеннолы, – прозвучал гнусавый голос из трубки. – Буду рада встретиться с вами. Вы хотите договориться о встрече?
И они договорились – на следующий же день! Сара поняла, что записная книжка бедной женщины безнадежно пуста и что она воспринимает ее визит как настоящий нежданный подарок. Она пыталась представить себе жизнь двух затворниц за стенами их чудесного поместья в Холли-Каньоне. Каково это – жить рядом с бывшим священным чудовищем?
Сара тронулась в путь, вооружившись блокнотом и магнитофоном, надеясь, что с этими символическими предметами сможет сойти за писательницу. Странное предвкушение щекотало нервишки. Всю дорогу она не могла не думать, как сейчас выглядит Гвеннола. Наум приходили эпизоды из фильмов ужасов. То она представляла ее в виде карлицы с чудовищным лицом, то в виде маленькой старушки низенького роста, почти мумии, одетой в розовое платьице десятилетней девочки, живущей благодаря постоянным переливаниям крови.
Холли-Каньон оказался жилым кварталом, застроенным претенциозными виллами. В самом конце этого тупика роскоши она уперлась в стену в мексиканско-испанском стиле с единственной кованой дверцей. Чтобы попасть внутрь, надо было представиться по интерфону.
– Сейчас подойду, – прошептал в громкоговоритель испуганный голос. – Ждите меня у входа. Не подходите к дому.
Дверь автоматически открылась, затем захлопнулась за спиной Сары, как только та переступила порог. «Фотоэлементы», – догадалась девушка.
Сад был запущен. Поначалу его создатель задумал парк в английском стиле, но без должного ухода деревья и кустарники разрослись, образовав неприветливые джунгли, из которых там и сям внезапно
