оборачиваясь либо белесым брюшком, либо серебристой спинкой. Хлоя слегка приподнялась.
— Сядь ко мне…
Колен подошел к ней и лег поперек кровати, так, что Хлоя могла положить голову на сгиб его левого локтя. Кружева тонкой ночной рубашки рисовали причудливые узоры на ее золотистой коже, трогательно набухшей у основания грудей, Хлоя пальцами стиснула плечо Колена.
— Ты не сердишься?..
— На что?
— На то, что у тебя такая глупая жена…
Колен поцеловал Хлою в ямочку ее доверчивого плеча.
— Спрячь руку, моя милая Хлоя, ты простынешь.
— Мне не холодно. Слушай пластинку.
В игре Джонни Ходжеса было что-то возвышенное, необъяснимое и абсолютно чувственное. Чувственность, так сказать, в чистом виде, освобожденная от всего телесного. Под воздействием музыки все углы комнаты округлились. Колен и Хлоя лежали теперь в центре некоей сферы.
— Что это? — спросила Хлоя.
— The Mood to be Wooed, — ответил Колен.
— Я это почувствовала, — сказала Хлоя. — А как доктор войдет в комнату такой формы?
XXXIV
Николя открыл дверь. На пороге стоял доктор.
— Я доктор, — сказал он.
— Не угодно ли вам последовать за мной? — И Николя повел доктора по коридору..
— Вот, — произнес Николя, когда они оказались на кухне, — отведайте и скажите свое мнение.
В большом сосуде из остекленевшего кремне-содо-кальциевого соединения отстаивалось варево весьма своеобразного цвета: оно отливало пурпуром Кассиуса, так и зеленью рыбьего пузыря, но при этом со слабым оттенком синеватого хрома.
— Что это такое? — спросил доктор.
— Отвар, — объяснил Николя.
— Это я вижу, но для чего он?
— Для бодрости.
Доктор поднес сосуд к носу, осторожно понюхал, воодушевился, снова понюхал, но уже со смаком, попробовал, потом залпом выпил и схватился обеими руками за живот, уронив при этом саквояж с инструментами для врачевания.
— Ну как, действует? — поинтересовался Николя.
— Ух! — крякнул доктор. — Это вещь!.. Сдохнешь!.. Вы ветеринар?
— Нет, — сказал Николя, — повар. Одним словом, сработало?
— В некотором роде. Я чувствую такой прилив сил…
— Теперь пройдите, пожалуйста, к больной. Вы продезинфицированы!
Доктор двинулся, но почему-то в обратном направлении. Судя по всему, ноги перестали его слушаться.
— О! — воскликнул Николя. — Гляди-ка!.. А вы в состоянии осмотреть больную?
— Видите ли, мне хотелось узнать мнение своего коллеги, поэтому я попросил прийти профессора д'Эрьмо.
— Все ясно. Тогда, пожалуйста, пройдите вот сюда. — И Николя отворил дверь черного хода. — Вы спуститесь тремя этажами ниже, поверните направо, и окажетесь там, где нужно.
— Понятно, — сказал доктор и стал спускаться, но вдруг обернулся и спросил: — А где я, собственно говоря, нахожусь?
— Тут, а где же еще? — ответил Николя.
— А-а-а, понятно!.. — сказал доктор.
Не успел Николя захлопнуть за ним дверь, как Колен заглянул на кухню.
— Кто это приходил? — спросил он.
— Доктор. Но у него был такой идиотский вид, что я решил от него избавиться.
— Но нам ведь так нужен врач, — сказал Колен.
— Конечно, — сказал Николя. — Сейчас придет д'Эрьмо.
— Тогда порядок. Снова зазвенел звонок.
— Не бегай, я сам отворю, — сказал Колен.
В коридоре мышка стала взбираться по ноге Колена и в конце концов пристроилась на его правом плече.
