Встреча всех друзей была назначена в овраге, где начинался подземный ход. Туда и повела Элли освобожденных ею пленников.
Когда девочка и ее спутники поравнялись с башней, Фарамант трижды крикнул совой, а Элли помахала корзинкой. Это был сигнал, что предприятие удалось и оставшиеся на площадке друзья могут покинуть ее. В ответ донесся крик кукушки: сигнал услышан и понят!
Элли, Дин Гиор и Фарамант явились к месту свидания первыми, счастливо избежав встречи с дуболомами и полицейскими.
Утром Руфу Билану стало известно об исчезновении сразу четырех пленников. По его приказу свора полицейских пустилась на поиски. Они рыскали по фермам вблизи города и допрашивали людей. Сверх ожиданий те оказались словоохотливыми и рассказали поимщикам, что беглецы рано утром прошли на северо-запад, очевидно рассчитывая найти убежище в Желтой стране.
Два взвода дуболомов и три десятка полицейских отправились в указанном направлении. Солдаты мчались по твердой дороге, громыхая ногами, налетая друг на друга, падая. Полицейские стреляли камнями из рогаток в придорожные кусты, едва только замечали там малейшее движение.
Время от времени начальник полиции, который сам возглавлял погоню, забегал в придорожные домики и расспрашивал про беглецов. Заранее подученные гонцами Фараманта обитатели домиков отвечали:
– Они прошли здесь три часа назад… два часа назад… час назад…
Рвение преследователей возрастало, им казалось, что добыча уже близка. Но они пробегали милю за милей, а дорога впереди по-прежнему оставалась пустынной.
Полицейские окончательно рассвирепели, впереди них со свистом неслась туча камней, выпущенных из рогаток.
А потом случилось вот что: начальник полиции вырвался вперед, и ошалелые подчиненные, приняв своего начальника за беглеца, осыпали его таким градом увесистых осколков кирпича, что переломали ему руки и ноги, отбили голову.
Подбежав к упавшему с криками торжества, полицейские и дуболомы вдруг остановились. Что делать дальше? Они не знали, а приказывать было некому.
Собрав обломки своего командира, отряд вернулся в столицу. Один из полицейских доложил главному государственному распорядителю о том, что произошло. Руф Билан побледнел от ужаса. До того он еще надеялся, что беглецов поймают и тогда происшествие можно будет скрыть от короля. Теперь приходилось сознаться, что пленники, которыми так дорожил Урфин Джюс, вырвались на свободу. Больше того: погиб начальник полиции, которого правитель очень ценил за усердие и ловкость.
Выслушав доклад, Урфин угрюмо промолвил:
– Не сомневаюсь, что это штучки проклятой девчонки, маленькой феи Элли. И беглецы скрылись?
– Бесследно, могущественный король Изумрудного…
– Короче! – рявкнул обозленный Джюс.
– Слушаюсь! Хуже всего то, что преследователей, как видно, направили по ложному пути. Это был целый заговор.
Начальника полиции Урфин восстанавливать не стал, и повар Балуоль бросил его останки в плиту: они горели очень жарко.
Удостоверившись, что Элли освободила Дина Гиора и Фараманта, Чарли Блек повел порученную ему компанию вниз. Все старались как можно меньше шуметь. Железный Дровосек с трудом протиснулся сквозь узкую дыру в двери, а ослабевшего Страшилу протащили, окончательно помяв его кафтан. Лев встретил друзей после долгой разлуки с восторгом. Вид Страшилы, слабого, почти ослепшего и оглохшего, расстроил Льва до слез.
Но тратить время на излияния нежных чувств не приходилось, надо было спешить. Дровосек на всякий случай вооружился крепкой железной полосой, которую выломал из лестничных перил.
Приближаясь к окну в царство подземных рудокопов, Чарли Блек предупредил спутников об осторожности. Кто знает, может быть, страж, летающий на драконе, дожидается появления дерзких соглядатаев, чтобы пустить в них меткую стрелу. Но, войдя на площадку, откуда он и Элли еще вчера увидели картину странной чужой жизни, моряк ахнул от изумления: окно было наглухо заделано. Рудокопы так плотно вбили в него круглый кусок скалы, что не осталось ни единой щелки.
Шестилапого в пещере не оказалось: то ли он отлеживался в лабиринте скалистых коридоров после вчерашнего боя, то ли здесь успели побывать подземные рудокопы и поймали зверя.
А сколько еще других Шестилапых могло таиться во мраке обширного подземелья?
Но теперь моряк не боялся встречи со зверем: Железный Дровосек живо расправился бы с ним. Чарли Блек опасался другого: не устроили бы рудокопы засады на их пути. Он только тогда вздохнул свободно, когда в рассвете раннего утра увидел Элли, Дина Гиора и Фараманта.
Прежде чем предпринимать что бы то ни было, следовало заняться Страшилой. С ним дело обстояло очень плохо. Одежда свергнутого правителя порвалась, из дырок лезла сопревшая, свалявшаяся солома. Черты лица почти изгладились, и скверно было с мозгами: сырость подвала оказала на них вредное действие.
Элли принялась за дело. Она сняла со Страшилы голову и повесила сушить на высокой ветке, где ее обдувало ветерком и грело жарким солнышком. Она заштопала одежду Страшилы, выстирала в ручейке и развесила по кустам.
Когда все было готово, Элли набила кафтан, штаны и сапоги свежей соломой, которую Фарамант принес с соседнего поля, прикрепила голову с просохшими мозгами. Затем достала краски, кисточку и начала рисовать глаза. Глаза тотчас замигали, заулыбались…
– Все испортишь! – сердито закричала Элли.
– …его, – прошептал Страшила. – …ай…рее…от!
Это означало: «Ничего, давай скорее рот!» Наконец рот тоже был готов. Радостный Страшила пустился в пляс.
– Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Я снова-снова-снова с Элли! Эй-гей-гей-го! Я снова-снова…
Тут вдруг Страшила спохватился, что он теряет свое достоинство правителя, танцуя в присутствии подданных, и боязливо взглянул на Дина Гиора и Фараманта. Но те деликатно отвернулись и сделали вид, что поглощены серьезным разговором. Страшила вздохнул с облегчением.
Общее веселье еще увеличилось, когда моряк Чарли преподнес Страшиле превосходную трость из красного дерева. Он успел сделать ее, пока Элли «лечила» Страшилу.
Страшила оперся на трость, выпятил соломенную грудь и важно заговорил:
– Друзья мои! Страшила мудр по-прежнему, и вот вам доказательство: у меня в голове появились великие мысли. Для борьбы с Урфином у нас нет оружия, и сделать его могут только Мигуны. Но Мигуны живут в Фиолетовой стране, а Фиолетовая страна – не Изумрудная. И я полагаю так, что, когда ты находишься в одной стране, в другой тебя в это время нет. Какой же из всего этого вывод? Мы должны отправиться в Фиолетовую страну!
Дружные аплодисменты были ответом на замечательную речь Страшилы, Лев одобрительно зарычал, а Тотошка громко залаял.
Часть третья
Победа
На восток!
Энкин Флед, наместник страны Мигунов, был толстый человек с рыжими жесткими волосами, торчавшими во все стороны, как мочалка. Он явился в страну со взводом фиолетовых солдат и капралом Ельведом и легко подчинил ее, потому что хотя Мигуны и славились как искусные кузнецы и слесари, но воинственного духа у них было еще меньше, чем у Жевунов.
Заняв Фиолетовый дворец, Энкин Флед выгнал из него всю прислугу, обитавшую там еще со времен Бастинды, и оставил только кухарку Фрегозу. Она хорошо готовила, а наместник любил поесть.
В стране Мигунов у Фледа обнаружилось непреодолимое пристрастие к оружию. Он не мог равнодушно пройти мимо какого-нибудь кинжала или шпаги. Поселившись в Фиолетовом дворце, наместник приказал населению сдать все мечи, кинжалы и ножи, вплоть до кухонных. Такой приказ Энкин Флед отдал еще и
