продемонстрировала ему, что симпатия оказалась взаимной. Звали самочку Сийлия (Локригиполидийский Дуэт) Гимн. Будь у нее на две ноги поменьше, Крис окончательно потерял бы голову.
Габи зашла в палатку Сирокко, чтобы передать ей просьбу крийских титанид. Раздался громкий стон, и смущенная Сийлия отвернулась от Криса. Другие крийские титаниды беспокойно ерзали. Крис вдруг воспылал яростью к Фее. Что за унижение для такого прелестного народца приходить и упрашивать жалкую алкоголичку!
Хотел бы он иметь возможность исполнять функции Феи. Ведь если кто-то и заслуживает прелестного ребеночка, то это, конечно же, Сийлия. Крис призадумался, а что, если Гея, после его следующего визита, решит сделать Магом его, Криса, чтобы он смог посодействовать этому славному народцу. Крис не сомневался, что сумеет справиться с возложенной на него ответственностью куда лучше, чем это делала Сирокко.
Идея казалась ему первоклассной, и Крис решил немедленно начать. Первым шагом должно было стать фронтальное оплодотворение — так что он потянулся к Сийлие и сразу же заметил, как расширяются ее глаза…
В сознание Крис пришел, лежа на спине у Вальи. Челюсть сильно болела. Когда он попытался сесть, то понял, что это невозможно. Он был связан, и руки его были стянуты на животе.
— Мне уже лучше, — произнес он в небо. Валья обернулась.
— Он говорит, что ему уже лучше, — крикнула она. Крис расслышал перемену в цоканье ее копыт. Вскоре по бокам у него оказались Робин и Габи. Обе внимательно его разглядывали.
— Как бы это попроще проверить, — проговорила Габи. — Прошлый раз, когда тебя развязали, ты накинулся на Робин.
— Я помню, — без выражения сказал Крис.
— Прикусишь ты свой подлый язык или нет? — вдруг зарычала Робин на Габи. Габи явно удивилась, затем кивнула.
— Если ты уверена, что справишься одна, то валяй.
— Тогда уматывай. Ответственность я беру на себя. — Габи ускакала прочь, а Робин велела Валье остановиться и перерезала на Крисе веревки. Крис сел, разминая запястья и осторожно шевеля челюстью. Приступ был недолгий и не самый глубокий. И все же ему хватило времени, чтобы нанести тяжелое оскорбление крийской делегации, на глазах у титанид въехать Сирокко по физиономии и, убедив всех, что он уже в полном порядке, подкатить к Робин с амурными делишками. За свои выходки от получил фингал от Сирокко, а также пинок по яйцам и разбитую губу от Робин. Очевидно, его знаменитый фарт с Феей и ведьмами не срабатывал. Крис поерзал на спине у Вальи. Больно, зараза.
— Слушай, Робин, — сказал он. — Все, что я могу, это попросить прощения. Хотя и это не очень в тему. Еще спасибо, что ты меня не прикончила.
— Не было необходимости. И вообще я бы хотела… сделать поменьше. Но ты быстро поправляешься; быстрей, чем я думала. А кроме того, теперь я знаю, каким бывает изнасилование.
Крис вздрогнул. И подумал, что мог бы с этой девушкой подружиться. А потом, как всегда, его начала затягивать черная пучина депрессии.
— Я что-то не то сказала? — Крис взглянул на Робин, думая, что она, наверное, шутит, но на лице у нее выражалось только сочувствие.
— Я… кажется, я понимаю, — сказала она. — Поверь мне, я не думала, что обвинение в изнасиловании может покрыть мужчину стыдом. Вижу, ты стыдишься, и напрасно. Я не возлагаю на тебя ответственность и теперь понимаю, почему этого всегда так боялись мои сестры. Когда до этого дошло, мне стало страшно, хотя я понимала, что никакого особого вреда ты мне не нанесешь. Если тебе от моих объяснений только хуже — скажи, и я заткнусь.
— Нет-нет, — отозвался Крис. — Но ведь в прошлый раз я тебя обманул. Откуда ты знаешь, что я и сейчас тебя не обманываю?
— Ты обманул Габи, — ответила Робин. — Я бы в тот раз не стала тебя развязывать. Понятия не имею, как я это узнаю. Просто узнаю — и все.
— А как ты узнала, что я не причиню тебе вреда, если не считать… — было трудно продолжать, но Крис себя заставил — … ну, если не считать обычной боли от изнасилования? Как ты узнала, что я не изобью тебя, не изувечу и не убью?
— Разве я ошиблась?
— Нет. Нет, я творю черт знает что, но никогда не убиваю. Я ввяжусь в драку — но только затем, чтобы убрать с дороги того, кто мне мешает. А когда я сшибу кого-то с ног, я тут же о нем забываю. Я нападал на женщин. Одну даже изнасиловал. Но это всего лишь — по крайней мере, мне так говорили — нормальное сексуальное стремление при отключении социального сознания. Даже во времена самых худших приступов я не впадал в убийственную ярость и не получал удовольствия от причинения кому-то боли. Но это не значит, что я не могу серьезно кому-то повредить, нанести настоящее увечье.
— Примерно так я и подумала.
Крис должен был сказать кое-что еще — самое трудное.
— Мне тут пришло в голову, — начал он, — что если бы нас прихватило в одно и то же время… конечно, совсем по-разному… ну, и если бы вокруг не оказалось никого, кто смог бы защитить тебя или удержать меня… то я мог бы… без сознательного намерения, но неспособный остановиться… — Как ни пытался, закончить он так и не смог.
— Я подумала об этом, — спокойно сказала Робин. — Когда мне стало ясно, в чем заключается твой недуг, вероятность этого сделалась очевидной. И я решила пойти на риск — иначе меня бы тут не было. К тому же, как ты сам говоришь, вероятность очень мала. — Тут Робин протянула руку и сжала его запястье. — Я хочу, чтобы ты ясно понял — я не возлагаю на тебя ответственность. Такое различие я сделать способна.
Крис долго-долго на нее смотрел и чувствовал, как тяжесть понемногу уходит. Он даже отважился улыбнуться — и Робин улыбнулась ему в ответ.
Отряд снова направлялся к центральному вертикальному тросу. В Крие он располагался в тридцати пяти километрах к северу от Офиона.
Ко всеобщему удивлению, по прибытии к месту назначения Сирокко пригласила всех ее сопровождать. Впрочем, рано или поздно они обратили бы внимание, что отряд всякий раз останавливается в центре региона. А кроме того, визит к Крию не было нужды ни от кого скрывать.
Титаниды, конечно же, не пошли. От самой мысли об этом им уже сделалось не по себе. Так что они остались под солнечным светом, когда Сирокко повела троих землян через мрачный лес гигантских колонн, который образовывали несплетенные жилы троса. В том месте, где был самый центр, оказался вход на лестницу. Вход представлял собой прозрачное строение, смутно напоминавшее собор — но далеко не столь впечатляющее, как соборы в ступице.
Лестница вилась вниз по спирали, определяемой незримой центральной жилой центрального троса. Проход был достаточно широк, чтобы по нему могла промаршировать шеренга из двадцати человек. Высота же его составляла пятьдесят метров. Лампады путникам не потребовалось, ибо с потолка свисали летучие существа, которые испускали приглушенный красновато-оранжевый свет.
Крис подумал, что Сирокко, должно быть, шутила, утверждая, что лестница идет вниз на пять километров. Но это оказалось истинной правдой. Даже при гравитации в одну четверть
Они вышли в пещеру куда меньших размеров, чем ожидал Крис. Ведь в конце концов здесь пребывал Крий — и, хотя он и был всего лишь подчиненным божеством, Крис все еще помнил причудливое величие апартаментов Геи.
Крий был подземным божеством — обитателем пещеры, — который никогда не видел дневного света и никогда уже не увидит. В его владениях пахло какими-то кислыми химикатами и останками мириад живых существ. Зал гудел от биения огромных сердец. Божество это работало — будто подчиненный Гее инженер: трудилось по локти в смазке, поддерживая нормальное функционирование своего региона.
Путники стояли на гладкой поверхности, что шла ободом вокруг кристаллической структуры в форме
