Тогда Валья взяла Робин за шею, оторвала от пола и стала держать перед собой на вытянутой руке. Робин несколько раз трепыхнулась, затем повисла без движения, пуская пузыри.
— В следующий раз, — без всякой угрозы в голосе произнесла Валья, — я так же тебя возьму и буду сжимать руку, пока твоя голова не отделится от туловища. — Потом она поставила Робин на место и придерживала ее за плечо, пока та откашливалась и отплевывалась — и не отпускала, пока не убедилась, что Робин может стоять сама. Робин попятилась, а Крис подумал — как удачно, что ее пистолет безопасно упакован во вьюке у Вальи. Но Валья, похоже, никакого зла не затаила, и об инциденте больше никто не вспоминал. Робин же с тех пор даже не повышала на титаниду голоса.
По их прикидкам они уже были на полпути к цели. Спали Крис и Робин в пятый раз. Но, когда Крис проснулся, Вальи рядом не было.
Крис и Робин поднялись. Пройдя тысячу двести двадцать девять шагов, они ее нашли. Валья сидела сложив перед собой ноги, слегка покачиваясь взад и вперед. Глаза ее остекленели, и разума в них было, казалось, не больше, чем у коровы.
Робин села, а Крис устроился рядом. Он знал, что если сейчас дать волю слезам, то рыдать он перестанет не скоро. Так что пришлось сдерживаться.
— Что теперь? — спросила Робин.
Вздохнув, Крис встал. Потом приложил ладони к щекам Вальи и нежно их растирал, пока ее глаза, наконец, на нем не сосредоточились.
— Пора идти, Валья, — сказал он.
— Правда?
— Боюсь, да.
Она встала и позволила Крису себя повести. Двадцать шагов, затем тридцать, затем сорок. На сорок пятом шаге Валья снова села и принялась раскачиваться. После очередных уговоров Крис снова ее поднял, и они сделали шестьдесят шагов. Поднимая Валью в третий раз, Крис был полон оптимизма, намереваясь одолеть сто шагов, но вышло всего семнадцать.
Два сна спустя он проснулся от громких рыданий. Рыдала Робин. Крис поднял голову и увидел, что Вальи опять нет. Он обнял Робин, и девушка не отстранилась. Когда истерика прошла, они встали и пошли.
Казалось, уже многие годы никто не сказал ни слова. Когда-то были яростные споры, а раз они с Робин даже перешли к тумакам. Но даже это не могло продолжаться долго; просто не было сил. После драки Крис некоторое время хромал, а Робин освещала им путь своим отменным фингалом.
Просто удивляло, что может натворить капелька адреналина.
— По-моему, пол сухой, — прошептала Робин.
— Поверить не могу.
Пробираясь между изгибами спиральной стены, они увидели то, что — невероятно, но факт — должно было быть концом лестницы — бассейн с кислотой, куда, в полной безопасности для себя, была погружена Тефида. Вместо этого, они видели в десяти шагах от себя то, что казалось водой — или кислотой, — а затем отрезок сухого пола. Саму Тефиду скрывал изгиб стены.
— Наверняка ловушка, — предположила Робин.
— Ага. Точно. Ну что, пошли назад?
Глаза Робин мгновенно засверкали, а зубы оскалились; затем она успокоилась и даже сумела изобразить подобие улыбки.
— Слушай, не знаю, как сказать… сейчас кажется, мы уже целую вечность держим друг друга за горло… но если все выйдет скверно… я в том смысле, что…
— Что все было очень весело? — предположил Крис.
— Вообще-то я бы другое слово нашла. Ч-черт. — Робин протянула руку. — Я рада, что была с тобой.
Крис ненадолго сжал ее ладонь в своей.
— Я тоже. Но теперь молчи. Каждое слово будет звучать чертовски неловко, если мы все-таки уцелеем.
Робин рассмеялась.
— А плевать. Поначалу ты мне не нравился, но и зла я на тебя не держала. Тогда мне, кажется, вообще никто не нравился. А теперь ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты это знал. Для меня это очень важно.
— Ты мне тоже нравишься, — отозвался Крис и нервно кашлянул.
Потом отвел взгляд, а когда снова заставил себя взглянуть в глаза Робин, та уже отвернулась. Тогда он выпустил ее руку, держа в уме все то, что хотел сказать и не мог.
Повернувшись к Валье, Крис принялся тихонько с ней разговаривать. Он уже здорово насобачился, не говоря ни о чем конкретно, одной лишь музыкой своего голоса утешать ее на понятном для них обоих языке. Постепенно он начинал вкладывать в свои слова значение, повторять их, сообщать, что ей следует делать, не нервируя титаниду и не бередя ее постоянные страхи. Он убеждал ее в том, что надо снова выйти на солнечный свет.
Последний километр Валью переполняла странная покорность судьбе. Она почти не останавливалась, но двигалась заметно медленнее. Крис мог бы поклясться, что временами титанида засыпает. Она явно с трудом снова и снова открывала глаза. Крис предположил, что так выражается титанидский страх или что там у них бывает взамен страха. Когда он теперь об этом задумывался, то не мог припомнить, чтобы хоть одна из титанид проявляла признаки страха — ни среди пескодухов, ни здесь, на мрачной лестнице. Вероятно, Валья не боялась Тефиды в том смысле, какой в это вкладывал Крис. Скорее, здесь имело место отвращение, подобное физической силе, направленной на то, чтобы держать ее подальше от Тефиды. Валья неспособна была дать объяснение многим своим действиям; когда Крис и Робин не побуждали ее идти вниз, она просто шла вверх — с той же неизбежностью, с какой поднимается вверх горячий воздух. А теперь эта сила пропала, сменившись физическим и умственным оцепенением. Соображала титанида еле- еле, все чувства ее притупились, а тело действовало чуть ли не само по себе.
— Когда мы… Валья, послушай же меня. — Крису пришлось шлепнуть ее, чтобы добиться внимания. Ощущение было, что она почти ничего не почувствовала. — Валья, эту часть пути надо проделать быстро. Всего несколько сотен шагов. Вряд ли у нас будет время сидеть и отдыхать, как мы делали раньше.
— Без отдыха?
— Боюсь, да. Придется как можно быстрее пробежать оставшиеся ступеньки, держась поближе к стене — ты держись поближе ко мне, а я буду у стены — и попасть в туннель. А когда мы там окажемся, останется только подняться и выйти наружу. Понимаешь, Валья? Чтобы начать подниматься, надо будет еще чуть-чуть спуститься. Самую чуточку — и все, все будет в порядке. Понимаешь?
Титанида кивнула, но Крис сильно сомневался, что она хоть что-то поняла. Он хотел было продолжить объяснения, но потом решил, что все равно без толку. Либо выйдет, либо нет. Делай он ставку, все деньги он поставил бы против их спасения.
Рука об руку они начали последний спуск. Совсем немного времени потребовалось, чтобы завернуть за последний изгиб коридора и войти к Тефиде, что недвижно сидела в центре своего кислотного бассейна — точно так же, как Крий. Собственно говоря, Крис бы их в жизни не различил. Оставалось надеяться, что все остальные атрибуты зала, пока ему не видные, тоже точно такие же. Но он этого не узнает, пока не ступит на пол самого зала.
— Что же так долго, Фея, что же так долго? Голос нанес Крису едва ли не физический удар.
Пришлось приостановиться и перевести дух. До этого самого мгновения он не понимал, как же он был взвинчен. Сердце бешено колотилось, а дыхание было сбивчивым. К счастью, Валья все еще двигалась. Все трое продолжали приближаться, а оставалось им лишь десять шагов.
— Я разумеется, знала, что ты там, наверху, — продолжила Тефида. — Я так понимаю, у тебя возникли проблемы. Теперь, я надеюсь, меня ты за это не винишь. Я тут ни при чем — так можешь и передать Гее.
Голос Тефиды был неотличим от голоса Крия. Тот же ровный монотон, никаких человеческих черт; невнятный голос, словно лишенный источника. И в то же время в голосе Тефиды слышалось что-то презрительное, вызывающее, отчего кровь застывала в жилах.
