одевается.
Какое-то странное и тревожное чувство закралось в ее душу, но Расти не обратила на него внимания. Вечер, обещавший стать самым неудачным в ее жизни, превратился в сказку. Брэд был рядом и, несмотря на свою невозмутимость, не сводил глаз с ее блестящего черного платья.
Опаленная его пылким взглядом, Расти спросила:
— Интересно, есть здесь поблизости что-нибудь прохладительное?
— Думаю, есть. — Он огляделся. — Да, вижу. Вы хотите пить?
— Умираю от жажды, будто в Сахаре.
— Тогда позвольте, я принесу что-нибудь выпить.
Не успел он сделать шаг, как Расти схватила его за руку.
— Я с вами, — заявила она, беря его под руку.
Может быть, такая фамильярность и удивила Брэда, но он не показал и виду. Они направились к столу, заставленному разнообразными закусками, фруктами, десертами и, самое главное, разнообразными напитками.
Брэд наполнил бокал пуншем и передал его Расти. Она с благодарностью взяла его и залпом проглотила все содержимое, подумав при этом: «Интересно, есть ли в нем алкоголь?» Вкус немного горьковатый. Может, это из тех напитков, которые действуют через некоторое время, лишая ничего не подозревающих молодых женщин способности соображать и двигаться? Тогда к полуночи она окажется целиком во власти Брэда — и все запреты развеются как дым.
Расти еле удержалась от смеха: напиток-то, наверное, был просто имбирным элем с фруктовым соком. Инстинкт подсказывал ей, что Брэд не из тех, кто может воспользоваться слабостью женщины, даже если она его привлекает. А Расти не видела с его стороны какого-то особого интереса, кроме обычного мужского внимания к женским прелестям, большая часть которых как раз сейчас была на виду.
Наоборот, он явно чувствовал себя неловко и всячески старался не смотреть на ее слишком откровенное платье. Может, у него где-то здесь, в этом громадном зале, назначено свидание? С девушкой, которая как раз сейчас топает в нетерпении ножкой и гадает, куда же он запропастился?
— Может быть, я вас задерживаю?
Он снова обратил на нее внимание:
— Что? Нет-нет. Почему вы спрашиваете?
— По-моему, вас что-то беспокоит.
— Извините. Это потому, что я всегда не очень удобно чувствую себя на подобных мероприятиях.
— Тогда зачем вы здесь?
— Я обещал, — пожал плечами Брэд. — Кроме того, у этого мероприятия благая цель, вы не находите?
— О, конечно. — Расти почувствовала, что краснеет, ведь она понятия не имела, о чем он говорит.
Именно в этот момент взгляд Брэда снова упал на ее платье. Чувствуя, что ее лицо начинает пылать, она подумала, уж не обладают ли его глаза свойствами рентгена? Внезапно ей стало душно.
— А что там, за этими дверями?
— Веранда.
— Замечательно, — пробормотала Расти, отдала свой пустой бокал официанту и направилась прямо к ближайшему французскому окну, полускрытому прозрачными белыми шторами.
Она повернула ручку, и двери широко распахнулись. Расти оказалась на некоем подобии широкого балкона. Воздух, необычно теплый для конца февраля, был напоен божественным благоуханием цветущих роз, исходившим из зимнего сада, разбитого прямо под балконом. Яркие цветы и восхитительные ароматы манили Расти, и она без колебаний спустилась по лестнице.
— Вот где хорошо, — прошептала она, вдыхая аромат красной розы.
— Значит, вы тоже ненавидите многолюдные сборища?
Расти резко повернулась. Оказывается, Брэд последовал за ней и сейчас стоял прямо за спиной. Она никак не ожидала этого.
— Не все. Но такие, как сегодня, — безусловно.
— А что такого особенного в сегодняшнем вечере? — В его тоне прозвучала легкая обида.
Расти изумленно вытаращила глаза.
— Как — что? Ведь здесь слишком много роскоши!
— А вы ожидали чего-то иного? — Теперь уже он казался удивленным.
— Честно говоря, да — может быть, потому, что моя подруга Джейд Мартинелли, которая дала мне билет, — обычная простая, женщина.
— Джейд Мартинелли? — Он повторил имя медленно и тихо, как что-то смутно знакомое. Оставалось только надеяться, что он не прочитал его где-нибудь на стене уборной.
— Ну да! А вы… ее знаете?
— Возможно. — Какую-то долю секунды он раздумывал, потом отрицательно покачал головой. — Значит, вы считаете, что люди, которые здесь собрались, не такие обычные, как вы и ваша подруга Джейд?
— Если большинство граждан этой страны можно считать обычными, то безусловно нет. Из своего опыта я знаю, что люди, которые так богаты, до смешного много времени тратят на то, чтобы стать еще богаче, и при этом не понимают, что в этой жизни действительно имеет значение.
Несколько запоздало она заметила, что Брэд хмурится, и поспешно добавила:
— Все это, конечно, не значит, что среди них нет хороших людей. То есть, я хочу сказать, все они присутствуют здесь, преследуя благотворительные цели, не так ли?
Он кивнул:
— Да, и это довольно дорого им обходится.
Дорого обходится? Интересно, сколько же это? — подумала Расти, напрасно пытаясь отогнать снова возникшую тревогу — Что же в конце концов умудрилась заложить Джейд, чтобы достать деньги на билеты? Душу? Расти чуть не задохнулась. Уж конечно, не тело.
— Мне кажется, нам надо сменить тему.
— Только когда сядем, — с некоторым облегчением ответил Брэд.
Он осмотрелся, увидел в глубине сада скамью из фигурного литья и, обходя цветочные клумбы, повел к ней Расти. Она села рядом с ним… вернее, попыталась сесть. Поскользнувшись на мокрой от росы траве, она чуть не упала. К счастью, у Брэда была быстрая реакция, и он не дал ей шлепнуться на землю. Правда, рука его толкнула ее в правую грудь, которая чуть совсем не выпала из низкого выреза платья.
— Простите, — пробормотал Брэд. Даже в тусклом свете мерцающих лампочек было видно, что он густо покраснел.
— Ничего, все в порядке, — сказала Расти и, повернувшись спиной, подтянула лиф платья. — Не будете возражать, если я скину туфли? В них можно разбиться насмерть на этой мокрой траве.
— Как хотите.
Наступило неловкое молчание. Расти сняла туфли. Трава, покрытая росой, приятно холодила ее усталые ноги, и Расти, усевшись на скамью, не удержалась и пошевелила пальцами ног, смущенно улыбнувшись Брэду. Несколько запоздало она заметила, что его рука лежит на спинке скамьи, защищая ее обнаженные плечи от соприкосновения с холодным металлом. Чувствуя некоторое замешательство, Расти громко откашлялась.
— А вы… гм… долго работаете у Сэмпсона?
— Девятнадцать лет.
Расти изумленно вытаращила глаза:
— Они что, берут на работу младенцев?
— Я поступил в отдел корреспонденции в шестнадцать лет, — усмехнулся Брэд.
Значит, ему тридцать пять — больше, чем она думала, но он всего на семь лет старше ее.
— А вы давно работаете с малышами? — в свою очередь спросил Брэд.
— Шесть лет. Раньше работала секретаршей. Но надоело каждый день надевать колготки, вот и пришлось поискать другую работу. — Тут до нее дошел смысл вырвавшегося признания, и она добавила: —
