Воплощению. Только Слово есть Сын по естеству. Мы, люди, становимся «богами по благодати»: мы пропитываемся Божеством, как раскаленное докрасна железо пропитывается жаром огня [1207]. Так что мы становимся причастниками Божеского естества, «но всегда при условии, что человеческая природа не уничтожается, поглощаясь беспредельной Божеской природой, но по своим ограниченным возможностям приобщается доступным ей образом жизни и славы неприступного Бо{стр. 552}га». В то же самое время каждый из праведников сохраняет «свою индивидуальность», которая, «будучи возвышенной до приближения к божественному, остается, однако, ограниченной» [1208]. Обожение начинается в настоящей жизни с аскетизма и подражания святым добродетелям благого, праведного, кроткого и человеколюбивого Бога, но исполнится оно в Царстве Божием. Тогда человеческая природа праведных сделается нетленной, просияет, освятится и прославится. И все эти качества она усвоит без какого бы то ни было онтологического изменения. Ибо обожение — «это возвышение до чего–то лучшего, а не уменьшение или изменение природы» [1209].
Эта великая тайна нашего обожения (Еф. 5, 32), этот бесценный дар и эта безмерная честь, оказанная нам всемилостивым Богом, основываются на обожении человеческой природы в лице Христа. Как «во Христе Бог Слово воспринял реальную плоть», оставаясь, однако, непреложным в Своем Божестве, и как «воспринятая природа была сделана Богом, не претерпев изменения», подобным образом Бог возрождает духовно и «блаженную душу». В то время как душа продолжает оставаться {стр. 553} человеком, Он «обожествляет» ее [1210]. Следовательно, в Вечном Царстве каждый из праведных сохранит свою личность, которая будет четко отличаться от трех Лиц единосущной и нераздельной Святой Троицы. Обоженная человеческая личность не будет соединенной «сущностью и ипостасно» с одним из Лиц Святой Троицы. «В то время как Слово, будучи беспредельным Богом, обитает в неприступном свете (1 Тим. 6, 16) «и никто не может к Нему приблизиться по причине преизбыточествующего сияния», мы, однако, соединяемся с Его обоженной человеческой природой и все вместе составляем Его Тело, — полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1, 23). Потому что Бог поставил Его выше всего, главою Церкви (Еф. 1, 22), «главою высокой, находящейся превыше всего, выше Ангелов, выше Архангелов» [1211]. Но поскольку тело есть дополнение головы, а Христа, то есть голову, исполняющую все во всем необходимом, дополняет Церковь, то божественный Златоуст заключает: «Тело Его составлено из всех (верующих). Тогда наполняется голова, тогда тело становится совершенным, когда мы все соединены и связаны» [1212].
Благодаря одежде духовного нетления, которую в Будущем Веке нам дарует наш Господь, поправший смерть, воскресший и вознесшийся в теле на небеса, станем и мы нетленными и вечными. Конечно, нетление «составляет свойство духовной и неизменной сущности Бога» (см. 1 Тим. 1, 17). «И как только творение входит в нетление (по благодати), оно обоготворяется». Так что «обожение природы человека во Христе понимается всегда как ее нетление, как просветленный и блаженный вход в бесконечный Божий век. Этого вхождения творения в нетленное лоно небес Господь достиг всем Своим {стр. 554} спасительным делом на земле, в особенности же Своим живоносным Воскресением из мертвых» [1213]. Именно это мы воспеваем в День Воскресения: Тот, Кто как всемогущий Бог избавил и сохранил невредимыми от огня печи трех благочестивых отроков, сделавшись Человеком, подобным нам, но «без греха», как смертный, переносит страдания и претепевает крестную смерть. Но этими Своими Честными Страстями, за которыми последовало Его светоносное Воскресение, Он облекает человека в светлые одежды духовного нетления и обновления, дарует ему красоту нетления и бессмертия [1214].
Однако эта великая и таинственная истина [1215] станет понятной далее (разумеется, лишь отчасти, поскольку мы живем еще в нынешнем веке), когда мы будем описывать блаженство и нескончаемое благоденствие праведных в многожеланном раю.
Блага, которые будут вечно изливаться во время будущего Царства от Того, Кто красен добротою паче сынов человеческих (Пс. 44, 3), на Его Невесту, Церковь, мы не можем ни описать, ни понять и прочувствовать. Мы и представить себе не можем богатое духовное сокровище и изумительную красоту, которой будут наслаждаться души праведных, собирающихся в кущах небесных. Вот почему, как говорит преподобный Никодим Святогорец, некий мудрый и благочестивый учитель имел обыкновение всегда повторять достопамятное изречение: «Раю, мы можем насладиться тобою, но не можем тебя по{стр. 555}нять!» [1216] Божественный Павел пишет, что не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9). Но, исходя из Священного Писания и под надежным руководством богопросвещенных отцов, мы можем сказать следующее. Святитель Иоанн Златоуст, толкуя богодухновенное слово Апостола Павла: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3, 27), отмечает: Апостол не сказал: «Все вы, во Христа крестившиеся, от Бога родились». Ибо, поскольку ты облекся во Христа, как в одежду, и имеешь внутри себя Сына, и поскольку ты уподобился Ему, то ты достиг некоего сродства и некоего сходства с Ним. О другом апостольском слове: все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 28) — тот же отец отмечает: «Вот почему он нам говорит: «Все вы имеете один лик, один образ — Христов […]. Эллин, и иудей, и бывший раб не ангельский, не архангельский, но Самого Владыки всяческих образ получает обратно» и являет в самом себе Христа» [1217]. Так что облечение во Христа, которое мы воспеваем в прекрасном стихе «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Аллилуиа», торжественно звучащем во время Таинства Святого Крещения и на Литургии великих праздников вместо «Три святого», и есть нечто такое, что во всей полноте будут переживать святые в Царстве Божием. Это невыразимо радостное переживание является составной частью того, что мы называем обожением человека.
Евангелист Иоанн сообщает, что нам …еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть (1 Ин. 3, 2), в состоянии Божественной славы, которая отразится и просияет и в нас, как в некиих духовных зеркалах. Конечно, верующий в своем духовном опыте и {стр. 556} приобщении к Божественным Таинствам частично и неполно переживает и сейчас (1 Кор. 13, 9) таинство будущей жизни. Но какими мы станем тогда и как узрим славу Христову (1 Ин. 3, 2; 17, 24), полностью нам будет открыто там. Это откровение, которое мы будем переживать уже чисто и ясно, составит часть неописуемого блаженства Царства Божия. И то, что мы открыто и ясно, непосредственно, лицем к лицу будем видеть сияющий лик Христов (1 Кор. 13, 12; Откр. 22, 4) (разумеется, не в сущности Его, но в нетварных энергиях), что праведники, уподобившиеся Богу по благодати, воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (Мф. 13, 43), — являет собой невообразимое счастье и неизглаголанную славу. Но это вовсе не означает, что их сияние будет всего лишь таким, как сияние солнца. Образ солнца использован потому, что мы, люди, не знаем светила ярче солнца [1218].
Верные в Царстве Божием будут находиться вместе с теми, кто вечно и неизменно пребывают там, будучи «малыми светилами», окружающими великое светило [1219]. «Там царствует Троица и концентрированное сияние Божества, то есть троическая яркость и излияние света» [1220]. Горгония, прожившая такую святую жизнь, как лишь немногие, после смерти оказалась председящей вблизи Триединого Бога в Царстве Небесном, где, согласно ее брату, святителю Григорию Богослову, шум празднующих, сонм Ангелов, небесный чин, зрение славы всей в совокупности вышней Троицы, а также чис{стр. 557}тейшее и совершеннейшее Ее сияние […], и Она излучает в наши души весь свет Божества [1221]. Брат этого отца, Кесарий, вечно пребывает рядом с Богом в свете, в славе, в величии. И в другом случае, обращаясь к усопшему отцу своему, божественный Григорий восклицает: «Дай нам знать, на какой ты ступени славы и какой свет окружает тебя» [1222].
