Помнится, еще Маркелов пояснил, что этот его бывший подчиненный, у которого он, кстати, увел жену, хватанул какого-то технического зелья и сжег глотку.
Я оглянулся, однако за соседним столиком никакого железнодорожного бомжа не углядел. Мужчины выглядели вполне пристойно, а тот, который сидел ко мне спиной, вообще смотрелся модником. На нем был новый дорогой ко-стюм, но именно он-то и хрипел испорченной глоткой. Я не поверил было собственным глазам и потому решил точно установить, не мой ли это вагонный собутыльник. Развернулся лицом к компании вместе со стулом и громко удивился:
— Хромов? Это ты, что ли?..
Признаться, я не рассчитывал, что он откликнется. Знакомство наше было вагонно-питейным, появление Маркелова для Хромова выглядело большой неприятностью, а нынешний его вид заставлял подозревать, что он кого-то неплохо провел в поездах, где обычно и промышлял. Поэтому реакция его была для меня совершенно неожиданной.
— Друг!.. — заорал он, вскочив. — Вот так встреча!
Тут же оборотился к собутыльникам, швырнул на стол горсть десяток, сказал тоном хозяина:
— Рассчитайтесь тут и отваливайте. Я друга встретил.
И пересел за мой столик. Глянул, что я пью, поморщился:
— Угощаю. Эй ты, за стойкой!
Здесь не было официантов, но продавец немедленно подбежал к нашему столику.
— Что желаете?
— «Туборг». Настоящий, без штучек. Тащи ящик для начала.
Буфетчик отсеменил на место, а Хромов, широко улыбаясь, оборотился ко мне.
— Рад, — прохрипел он. — Чувствительно. Славно тогда в вагоне посидели, да?
О Маркелове он не упомянул. Может быть, забыл, что я его знаю, может, просто не хотел вспоминать, поскольку стал каким-то иным. В дорогом костюме, модной рубашке с модным галстуком, мытый, чистый и причесанный явно в парикмахерской.
— Ты никак разбогател? — благожелательно спросил я.
— Да, подфартило. — Он широко улыбнулся. — Говорят, дуракам счастье прет. Я себя дураком не считаю, но мне приперло.
— Хороший банк сорвал?
— Круче бери. В лотерею миллион выиграл. Миллион!
Он залез в карман пиджака, вытащил горсть сотенных и потряс ими перед моим носом.
— Это что же за лотерея такая?
— Да там, на телевидении. Ответить надо, чтоб угадать. Ну как тут жизнь в Глухомани?
Он избегал разговоров о лотерее, да я на них и не настаивал. Я был убежден, что опытный вагонный мошенник кого-то споил и обчистил, и мне, признаться, это было малоинтересно. Покалякали вообще, попили хорошего пива — кстати, «Туборг» и впрямь был настоящим — и разошлись друзьями. Танечка не обратила внимания на мои огрузшие ноги, но я, пообедав, все же решил позвонить Маркелову. Мне показалось, что ему следует знать о появлении Хромова в нашей Глухомани.
— Знаю, — сказал Маркелов. — Он свою бывшую, а мою настоящую жену навещал, когда я был на работе. Уговаривал с ним уехать, тряс толстой пачкой долларов и утверждал, что теперь обеспечит ей и ребенку сказочную жизнь.
— Ты веришь, что он выиграл в лотерею?
— Нет. Обчистил кого-нибудь в поезде. А может, и пришил.
— Думаешь, он способен на убийство?
— Способен, — подтвердил Маркелов. — Он на все способен. Когда собираешься молоточком постучать у вдовы и сына?
Договорились о молоточке и, естественно, о шашлычке и положили трубки. Но новенький, прямо как из витрины Хромов застрял в моей голове. И под утро меня посетила вполне трезвая мысль: а не связано ли его внезапное богатство с обернутой тряпками трубой? Той самой, что проломила череп Метелькину?..
3
Только как это могло случиться, как? «Урал» машину Метелькина чуть зацепил и — не нарочно, я Федору верил. А убийца ждал его на выезде с проселка. Тут все машины останавливались, потому что выезд на шоссе был закрыт кустами. Очень удобное место, чтобы попросить довезти до города. Поэтому и орудие убийства было завернуто, чтобы не насторожить водителя. Но просить не пришлось, потому что Метелькин вышел сам.
Вот такая выстроилась комбинация, только была в ней огромная провальная дыра. А как Хромов мог оказаться здесь в нужный момент? Он же промышлял в поездах и в Глухомани появляться не стремился, потому что стеснялся возникать в полной униформе бомжа перед бывшей женой и ребенком. Это мне Маркелов когда-то, еще в поезде, объяснил, и моя очередная версия загадочной гибели Метелькина опять повисла в воздухе.
Но при этом где-то во мне все же застряла. И я — так, шутя как бы — рассказал Танечке о внезапной встрече с бомжем, который стал миллионером.
— Хромов?.. — она насторожилась. — А почему мне знакома эта фамилия, не знаешь?
— Не знаю, — сказал я. — Скрипит, может, поэтому.
