Кинжал он взял в зубы. Вишена с Боромиром подсадили его, дат медленно полез вверх, упираясь руками и ногами в стены шахты. Он негромко пыхтел от натуги, и его, конечно же, сразу услышали. Некоторое время звучало только это пыхтение, потом и оно неожиданно смолкло. Вишена подождал немного и тревожно переглянулся с Боромиром. Но сколько они не смотрели вверх, разобрать ничего не смогли.
Рычание и резкий крик Хокана ударили по напряженным нервам, заставив вскипеть кровь в жилах. В истоптанную пыль под шахтой упал сначала кинжал, а потом тяжело рухнул Хокан. Лицо его пересекала темная полоса. Вишена почувствовал как его захлестывает тугая волна гнева.
Поток Холодного Пламени пронесся по шахте, сметая все на своем пути и Вишена злорадно усмехнулся, когда наверху кто-то пронзительно заверещал. А потом усмехаться стало некогда, потому что сверху горохом посыпались зубатые тела и настало время меча.
В тесном ходе негде было разгуляться, Вишена отступил в сторону выхода, Боромир, мгновенно поднявший дата, насилу протиснул его себе за спину и выставил вперед меч, а факел отвел чуть назад. Недруги были низкорослы, пляска пламени отражалась у них в глазах, тускло белели оскаленные зубы.
Вишене было труднее: нападавшие на освещенном фоне выглядели просто темными силуэтами и никаких подробностей рассмотреть он не сумел. В первые же мгновения ему рассекли кулак и вцепились в локоть левой руки зубами. Взревев от боли, Вишена впечатал зубастого в камень стены и стряхнул. По руке потекла теплая струйка. Меч проткнул сгорбленное тело; освободив оружие при помощи ноги, Пожарский отмахивался от остальных. Хотя какое там отмахивался в тесноте-то? Так, еле-еле поводил мечом из стороны в сторону, чтоб никто близко не подобрался.
«Пламенем нельзя, – сообразил он. – Боромира с Хоканом зацепит. Ах, ты, незадача какая!»
Проткнув еще одного, Вишена снова отступил. В тот же миг нападавшие исчезли, как по волшебству. Видно, вскарабкались по отвесной шахте. Ловкости им было не занимать.
В десятке шагов тяжело дышал Боромир и тихо ругался Хокан, поминая сванов, свиней и врагов какого- то Одина.
– Ты как, Пожарский? – спросил Боромир тревожно.
– Руку прокусили, – сплюнул Вишена зло. – Хорошо еще левую… Что с Хоканом?
– По лицу полоснули, – отозвался тот. – Когтями, что ли… Глаза заливает.
– А ты, Боромир? Цел?
Непоседа прогудел:
– Угу.
Потом добавил:
– Что делать-то?
Вишена уверенно заявил:
– Вверх лезть надобно. Чует мое сердце.
– Ладно, – согласился Боромир. – Держи факел, а я тебя подниму. Как я сразу не сообразил, остолоп…
Он достал памятную коробочку с кнопками, с помощью которой вертел в воздухе тяжеленные валуны и поднимал сразу нескольких кондотьеров на стены когда штурмовали замки черных в Танкаре. Вишена обрадовался: о способностях этой чудо-коробочки он тоже напрочь забыл из-за событий последних дней.
– Давай я тебе руку перевяжу… Истечешь ведь.
Кое-как остановив кровь Вишене и Хокану, Непоседа отступил от шахты. В тот же миг Пожарский ощутил как его подхватила могучая сила волшебной коробочки и мягко повлекла вверх. Стены шахты были бугристы и неровны, неудивительно, что обитатели подземелий ловко карабкались по ним. Хлестнув на всякий случай вперед себя пламенем, Вишена вновь взял в руку меч. Раненая рука кое-как держала факел, успевший сгореть только наполовину.
«Что за дерево такое? – ни с того, ни с сего подумал Вишена. – Смолистое, наверное, страсть…»
Стены шахты внезапно исчезли и он оказался на верхнем уровне. Здесь было куда просторнее, вместо узкого и низкого коридора Вишена увидел большую пещеру. Первым делом он начертил обугленным концом факела знак Велеса рядом с округлым стволом шахты, чтоб не гадать на обратном пути – та или не та. Пыль на полу здесь была совершенно сухой и сыпучей.
– Поднимай Хокана, – негромко сказал Пожарский в зев шахты.
Вскоре из темной дыры медленно выплыл Хокан, видеть это было донельзя странно. Шагнув на покрытый прахом пол, дат так же негромко сказал вниз:
– Все!
– Осторожно, знак не затопчи, – проворчал Вишена, поглядывая по сторонам. Хокан зачем-то поднял одну ногу и стоял, словно журавль, уставившись вниз. Потом увидел знак, начертанный Вишеной, и отошел в сторону. Тут появился Боромир, но не утвердился на полу, как друзья, а продолжал подниматься, пока не взмыл к самому своду. Повисев там некоторое время, он опустился.
– Сплошной камень, – сообщил он. – Я думал, шахта поднимается еще выше.
– Куда выше? – развел руками Хокан. – Там же лес.
И в этот миг в пещеру ворвался кто-то бледный, слабо светящийся и явно взбешенный. Вместе с ним пришел странный звук: словно гудела туча комаров-переростков, и от этого звука звенело в ушах. А еще через мгновение Вишена почувствовал непреодолимое желание лечь и умереть. Наверное, он так бы и сделал, но пояс Холодного Пламени вдруг изверг целое море огня, и Вишена, вовремя не направивший его на врага, закричал от дикой боли. Факел вывалился из руки и упал на пол, но не погас, а продолжал гореть, еле-еле освещая подземелье. Рядом кричали его друзья. Но их пламя почему-то не сожгло дотла, побушевало, причиняя невиданную боль, и унялось враз. Тотчас прошла и боль. И желание умереть тоже прошло. Вишена опомнился и сжал свой рунный меч. Если ему и суждено умереть, то в бою, и не от страха,
