А хазары ничем не ответили на изменение порядка битвы в самом ее начале. И тут же выслали свою тяжелую, закованную в железные доспехи конницу, именуемую черными хазарами.
— Ну, хан, давай!..
Кажется, Святослав выкрикнул это вслух, потом он не мог этого вспомнить. То ли и вправду выкрикнул, хотя хан берендеев никак не мог его услышать, то ли просто подумал про себя, а только из леса с правой руки показалась конница хана берендеев. Поначалу на легкой рыси, потом все быстрее и быстрее разгоняясь, она ударила в спины черных хазар уже на стремительном карьере.
И враз все смешалось. Берендеи и не пытались рубиться с закованными в броню хазарами. Они просто молча ударили в спины, смешав ряды. И отточенные харалужные мечи, врученные лучшим богатырям, на скаку били не по всадникам, а только по подпругам седел. Под всадниками в черных доспехах внезапно рухнула опора, с железным грохотом они летели под копыта распаленных скачкой коней берендеев.
— Клин! — скомандовал Святослав, не ожидая конца этой стремительной атаки.
Клин был построен мгновенно, великий князь не зря занимался перестроениями, пока старик сопровождал хазарского посла. Печенеги Чагандая вместе с метальщиками ножей перекрывали оба фланга, а вернувшийся после атаки хан берендеев занял свое место в одном из углов треугольника.
Когда уцелевшие черные хазары отступили под охрану своего войска, когда ускакали лошади, отползли спешенные конники, и рассеялась пыль, великий князь увидел перед собою выстроенные для битвы строгие ряды основного хазарского войска.
— До чего же хазары привыкли побеждать, — задумчиво произнес Сфенкл.
Он стоял слева от Святослава, поскольку в битве обязан был охранять его именно с этой стороны. Все было отлажено еще во времена их отрочества на первых занятиях с учебными мечами.
— Отучим, — буркнул великий князь.
Он весь был там, в еще не начавшейся битве. Он понимал, что двойной кавалерийский налет был всего лишь разведкой боем, прощупыванием слабых мест противника, а теперь с огромным напряжением ожидал начала грозной атаки хорошо вооруженной пехоты хазар. Атаки, которую необходимо было не просто сдержать, нужно, ослабив по возможности первый удар, тут же врубиться в ощетиненную копьями стену. Пробить ее, во что бы то ни стало и рваться вперед, разрезая пополам.
Но хазары атаковать русские боевые порядки почему-то не торопились. Стояли как стояли. В строгом боевом порядке, имея за спиной отлично вооруженные боярские дружины, а за ними — несметную пешую рать ополчения. Именно в нем можно было увязнуть, даже выдержав первый удар и расколов боярские дружины.
«Клин!.. — вдруг пронеслось в его голове. — Они прочитали мои мысли…»
— Прикажи Икмору выдвинуть вперед своих метальщиков. И пусть их ножи целят в командиров. Они стоят на шаг впереди.
Сфенкл молча исчез где-то среди дружинников. Хазары продолжали выжидать. Они явно выманивали русичей на первый удар.
«Не спешить, не спешить, — уговаривал сам себя великий князь. — Метальщики — это неожиданность. Это еще одно удивление…»
Появился Сфенкл.
— Сказал Икмору?
— Метальщики занимают места во втором ряду наших дружин. Начнут, когда изготовятся. Без отдельного повеления.
— Кто начнет? Икмор?
— Начнет Радыпя. Икмор слишком громоздок, на голову выше остальных.
Что-то просвистело возле головы Святослава, и стоявший напротив его хазарянин в отделанном серебром панцире дернулся и рухнул, схватившись рукой за торчавший в горле нож.
А ножи продолжали шуршать, пролетая мимо голов передовых дружинников, и один за другим падали командиры хазарской рати. Так долго продолжаться не могло, все это понимали. И ножей не хватило бы на все хазарское войско, и метальщики уже начали уставать, порою попадая не в щель между подбородком и ожерельем кольчуги. И если бы хазары потерпели бы еще хоть немного…
Но хазарское войско не выдержало прицельной избирательности этой летающей смерти. Взревели трубы…
— Отводи метальщиков! — крикнул Святослав. — Постоим за Русь!
Удар хазарских дружин был тяжел. Святослав оглох от звона мечей, высекающих искры, и с ужасом подумал, что сейчас, через мгновение, кто-то дрогнет, закричит, кинется из строя, и клин распадется на обезумевших от страха одиночек, которые замечутся по голой степи в тщетных попытках уйти от неминуемой гибели.
Этот миг почувствовал и опытный воин хан берендеев, конница которого практически не пострадала от удара в спину черных хазар. Вырвав харалужный меч из ножен, он оставил свое место в клину, выстроенному Святославом, и молча послал своего жеребца с места в карьер. За ним и тоже молча неслись и его богатыри.
Внезапный удар берендеев был жесток. На сей раз конники не занимались подсечкой подпруг, а рубили сплеча пехоту, уже обтекавшую клин.
Первым это оценил вождь черных клобуков. И раздался клич:
— Стрелы к бою!
Лук да стрелы были основным оружием степняков, потому что легкие их сабли не могли прорубить тяжелую броню. Они вылетели на фланг атакующих хазар и засыпали их градом стрел.
Черные клобуки старались бить прицельно: в щели меж железными доспехами, в незащищенное лицо пехотинца, в ноги, в сгибы локтей…
Вот этого хазары не ожидали. На какое-то мгновение натиск их прекратился, и Святослав уловил это мгновение.
— Мертвые срама не имут!.. — провозгласил он и первым врубился в ряды хазарского войска, ведя за собою дружины.
Прорвался бы великий князь к центру, разрезав хазарские ряды, или атака его захлебнулась бы в блеске и звоне хазарских мечей — не известно. Но тут опытный хан берендеев, не медля ни секунды, повел в атаку свою конницу на левый край хазарского войска. И сразу же, следуя его примеру, черные клобуки ринулись на правое крыло хазар, не просто осыпая их стрелами, но и тесня распаленными битвой лошадьми.
И хазары начали медленно пятиться. Медленно, по полшага, опасливо оглядываясь на оба своих крыла. Их полководец пытался сообразить, что же собственно произошло и как вернуть столь удачное начало сражения.
— Бросай щиты! — крикнул Святослав, первым бросив щит на землю. — Бегом вперед! Вперед!.. Не давайте им опомниться!..
Это был отработанный прием. В левой руке дружинника вместо щита оказывался кинжал. Отвлекая противника, закованного в броню, которая ограничивала видимость, быстрыми передвижениями… дружинники ослепляли хазарских воинов блеском атакующего меча и всаживали кинжал в незащищенное место или в щель меж доспехами. И хазары продолжали пятиться, уже не выбирая время для контрудара, а спасая собственные жизни.
А с флангов продолжали теснить всадники хана берендеев и черных клобуков Ильдара. Места для маневра уже не было, дружинники великого князя упорно рвались к центру хазарского войска, по закованным в броню телам струился пот и…
И первым дрогнули боярские дружины, так и не побывавшие в бою. Развернув коней, они помчались в тыл, ломая последние ряды собственных войск.
Паника в армии заразительнее чумы. Вослед боярам, спасавшим не только свои жизни, но и своих дружинников, бросились наутек мусульманские войска.
— К хану!.. — крикнул великий князь. — Пробивайтесь к ханской ставке!..
Хазарского хана задержали черные клобуки. Принудили поставить его паланкин. Старый, давно уже фактически не правящий хан лишь вышел.
Подошел еще распаленный боем Святослав. Прижав руку к сердцу, поклонился.
— Я не стану подвергать тебя позору как пленного вождя, — сказал он. — При одном условии: ты
