— Я спасал своих детей, а не тебя, — резко сказал Святослав. — И повелеваю посадить Ярополка князем в Киеве, а Олега князем древлян.
— Не гневайся, великий князь, что перебиваю тебя, — сказал Свенельд. — Но у тебя есть еще один сын. Владимир.
— Ты запамятовал, воевода, что Владимир в Новгороде.
— Прости, сын, — вдруг еле слышно сказала Ольга. — Мне худо, я полежать должна.
— Я обожду. Эй, кто там! Помогите великой княгине.
Свенельд вместе с ближними боярынями увели великую княгиню в ее покои. А к Святославу неслышно подошел Неслых.
— Во время твоего Хазарского похода ты повелел мне проверить, не завелись ли черви в Киеве, — тихо сказал он. — Я проверил.
— Я помню свое повеление.
— Во время печенежской осады к Претичу прорвался личный слуга великой княгини именем Глеб. Он христианин. Мои люди присутствовали при его разговоре с печенегами.
Неслых неожиданно замолчал.
— Ну?..
— Он не говорит на печенежском языке. Он говорил с ними на языке хазарском.
Вышел Свенельд. Осунувшийся, потемневший. Сказал:
— Великой княгине худо, князь Святослав. Очень.
— Я поведал ей еще не все свои повеления, воевода. Так что либо проведи меня в ее покои, либо приведи ее сюда.
— Ей худо…
— Я сказал.
Свенельд вышел. Через некоторое время вернулся вместе с великой княгиней. Ее поддерживали ближние боярыни и отрок Глеб.
— Это что еще за поводырь? — строго спросил Святослав. — В мою дружину его.
— Не отнимай его у меня… — взмолилась княгиня Ольга.
— Я сказал, мать. Пора приучать его к запаху крови и вкусу смерти. Увести.
Всегда — в дни боев и в дни мира — стоявший за левым плечом великого князя Сфенкл шагнул вперед и положил руку на плечо Глеба.
— Умоляю, сын мой… — еле слышно прошептала княгиня Ольга.
Но Сфенкл уже увел христианского отрока из тронной палаты Большого великокняжеского дворца. Княгиня Ольга повисла на руках ближних боярынь, губы ее что-то шептали, но все перекрыл грубый голос Святослава.
— Я навсегда ухожу из Киева. Отныне моей столицей будет Переяславец на Дунае. Он есть середина моих земель. Туда сходится все добро: от греков — золото, паволоки, вина. От чехов и венгров — серебро и кони. От Руси — меха, воск, мед и рабы. Твоя дружина, воевода Свенельд, должна нагнать меня не позже, чем через сорок дней.
И вышел из дворцовой палаты, так ни разу и не оглянувшись на мать.
— Он погубит Русь… — еле слышно прошептала великая княгиня, оседая на руках Свенельда. — Наш сын погубит Русь…
— Лекаря!.. — закричал Свенельд.
Но было уже поздно. Великая Киевская княгиня Ольга, королева русов, лежала мертвой на его руках.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Новгородский князь Владимир не мог править в самом дерзком и вольном из всех городов тогдашней Руси так, как желал. Пока был жив великий князь Святослав и его законные сыновья, он не чувствовал себя в безопасности. Необходимо было на время исчезнуть и затаиться. Он решил так и сделать. Прямо завтра.
Только ночью его разбудили. Тихо-тихо. Неслышно разбудили.
— Спокойно, княжич, мы не собираемся тебя убивать. Надо просто потолковать по душам, чтобы понять, как нам дальше действовать совместно с тобой.
Владимир промолчал, понимая, что любой его крик повлечет за собой гибель. Только кивнул головой.
— Я — Неслых, сын боярина Берсеня. Был определен на службу к великой княгине Ольге, которая поручила мне тайно охранять великого князя Святослава. Я честно и преданно исполнял свой долг, пока не убедился, что Святослав мечтает создать свое княжество и что на пути к этому он не щадит ни женщин, ни детей. Тогда я связался с твоим дедом, великим воеводой Свенельдом. Он повелел мне охранять тебя, и вот я здесь.
— От кого охранять?
— Святослав намерен разделить Киевское Великое княжение меж своими сыновьями. Поэтому он и отправил тебя в Господин Великий Новгород, где ты всего лишь служилый князь, пока Совет не решит, что тебе пора уходить. Вряд ли тебе понравится судьба князя изгоя?
— Откуда ты знаешь, сын Берсеня, что великий князь не даст мне удела?
— Ему не нужна сильная Русь. Удобнее разделить ее на уделы.
— И наследные княжичи начнут драться меж собой за великокняжеский престол, — сказал Владимир только для того, чтобы выиграть время.
— И за спиной Святослава окажется разоренная земля, способная лишь поставлять ему рабов, — вздохнул Неслых. — Это слова самого Святослава. Твой дед, великий воевода Свенельд, и послал нас к тебе. Мы скакали день и ночь, чтобы предупредить.
— Я решил уехать, — сказал Владимир, все еще не очень-то доверяя неслышной службе гостей. — Сказал Совету господ, что еду нанимать собственную дружину. Из шведов, финнов, норвегов.
— И они обещали тебе, князь Владимир, оплатить эту дружину.
Неслых не спрашивал. Он утверждал. Владимир понял, что тайный гонец все знает, что его люди опутали всю Киевскую Русь. И все-таки: что из этого всего следует.
— Со мной едет мой уйко Добрыня.
— Поезжай непременно, но я все же дам тебе двух своих людей.
— Помочь мне нанять дружину?
— Нет. Сохранить твою жизнь, князь. Первый удар сынов Святослава будет нанесен по тебе.
— Но я же буду за рубежами…
— Для золота нет рубежей, великий князь.
— Я всего лишь приглашенный на службу князь Великого Новгорода.
— Это — сегодня. А послезавтра я поздравлю тебя с Великим Киевским престолом.
Великий князь Святослав, будучи воистину одним из крупнейших полководцев того бурного времени, похоже, не обладал способностью просчитывать последствия своих шагов, а может быть, пренебрегал ими. Обольщенный легкими победами, он недооценивал способностей своих противников, которыми к тому же двигала любовь к родине. Святослав практически до сей поры не вкусил горьких плодов поражений, а победы, как известно, ничему не учат.
Пока он устраивал семейные дела в Киеве, в далекой Византии свершился государственный переворот. Старый, а потому и нерешительный император Никифор Фока был отравлен своей супругой Феофано и ее любовником Иоанном Цимисхием.
Армянин Цимисхий ростом был ниже среднего. Это, правда, не мешало ему стать искусным воином, сильным и необычайно ловким. В прыжках, игре с мячом и стрельбе из лука он превосходил многих. Поставив рядом четырех коней, он прыгал, делая переворот в полете, и садился в седло последнего коня. А стоя на крупе скачущего коня, попадал стрелою в отверстие кольца.
Он был любимцем армии. В нем видели своего маленького богатыря, равного им по происхождению. И армия стала первой, кто поддержал государственный переворот.
Новый император и полководец первым делом заключил военный союз с Болгарией. Обрадованные болгары заняли все города и крепости, которые захватил Святослав. В том числе и Переяславец-на-Дунае,
