Данкартен – иной случай. Впрочем, недоверие могло оказаться личной чертой Сойона Харпика. Но, опять же, опыт подсказывал Юрию, что хозяин таверны – как правило зеркало аборигенного социума.
– Беседу с Харпиком прервали солдаты, девять рядовых и офицер. Поскольку меня начинало поджимать время, да и не понравились мне, откровенно говоря, эти солдаты, я потихоньку из таверны убрался и тихо- мирно добрался до схрона. Вот тут-то и началось самое интересное.
Шеф не клюнул. Этого сколько не интригуй, так и будет сидеть с постной физиономией и слушать.
– Стажеры как раз подготовили языка с мнемосканированию. Сканирование провели в моем присутствии. Затем сработали датчики тревоги – к схрону приблизилась группа аборигенов. К моему удивлению, это оказались те самые солдаты, из таверны. В полном составе, включая офицера. Поскольку прямой угрозы схрону я не усмотрел, я велел одному из стажеров, а именно – Роману Матвееву, провести пробную мнемонакладку снятой матрицы, чем тот и занялся. Я, сержант Беркович и стажер Семён Матвеев продолжали контролировать перемещения солдат в непосредственной близости от схрона; наблюдения за Романом Матвеевым никто не вел.
Юрий сделал короткую паузу-перебивку и обратился к шефу:
– Господин майор, все, что я сейчас опишу, действительно случилось около полутора часов назад, хотя и покажется крайне неправдоподобным. Прошу учесть, что я, а также сержант Беркович и стажер Семён Матвеев продолжаем пребывать в здравом уме и трезвой памяти.
Так вот. Роман Матвеев, по-видимому, произвел первичную накладку снятой матрицы на свой мозг. После чего погасил трансляционную аппаратуру, бросил шлем и направился к внешнему шлюзу. Он покинул схрон и ушел в лес; в пределах зоны слежения он ни на секунду не задерживался и направления не менял, все время шел на северо-восток, если нужно – могу уточнить курс до градуса. Естественно, мы попытались просмотреть содержимое матриц-записи в режиме «сторонний наблюдатель». Выяснилось, что запись стерта. Начисто стерта, носитель физически деполяризован. Попытка снять повторную матрицу с языка также не удалась, поскольку абориген умер от кровоизлияния в мозг; мы уточнили время – спустя четыре минуты двадцать одну секунду после завершения сканирования.
Где сейчас находится Роман Матвеев – неизвестно, полчаса назад он покинул зону слежения. Сержант Беркович в медотсеке занимается более детальным исследованием тела аборигена и обстоятельств его смерти, но, боюсь, медицинских навыков ему просто не хватит, а программа-врач у нас всего лишь версии три-один-один, да вдобавок бета. В силу неординарности ситуации я воспользовался правом на внеочередной канал связи. У меня все, господин майор.
Шеф мрачно посопел в микрофон.
– Ну, Шевела… Вечно у тебя какие-то приключения вместо нормальных заданий… Что датчик Матвеева?
– Которого?
– Романа, естественно! – фыркнул шеф.
– Физическая активность стандартна, повреждений нет, ни фатальных, ни легких. Он жив, и, судя по локализатору, продолжает свой поход. Энцефалограммы не расшифровываются.
– Так я и думал, – ехидно заметил шеф. – Ладно, я все уяснил. Приказываю ничего не предпринимать до особых распоряжений. Если Матвеев вздумает вернуться – впустить и изолировать. Если аборигены в гости пожалуют – не реагировать, только наблюдать. Надеюсь, им не взбредет в головы штурмовать схрон, как замок, с копьями наперевес.
– Я тоже на это надеюсь, господин майор…
– Ишь ты, – пробурчал майор мрачно. – Как чэ-пэ – так сразу господин майор. А то все время – шеф, да шеф…
Юрий деланно вздохнул.
– Конец сеанса, – провозгласил шеф и тихий шепот, естественный фон дальней связи, прервался.
Юрий снова вздохнул – не то, чтобы облегченно, но уже не так театрально, как в присутствии шефа.
– Вот такие вот пироги, – провозгласил он и подумал: «Надо к Сёме сходить. Волнуется ведь. Близнецы – статья особая..».
Не прошло и часа, как шеф появился на связи вновь.
– Эй, Шевела! Новости есть?
– Нет, господин майор, – коротко отозвался Юрий. Не считать же новостью тот факт, что непонятно чем одурманенный Роман Матвеев все так же, не отклоняясь, упрямо шагает к северной окраине Раймы?
Когда Юрий докладывал, что местонахождение спятившего стажера неизвестно, он вовсе не имел в виду, будто того невозможно найти. Отнюдь. Каждый разведчик носил вживленный датчик и при желании определить его координаты с точностью до нескольких дециметров можно было в течение нескольких секунд. Юрий имел в виду вовсе не это. Неизвестным оставалось окружение бредущего стажера – то ли по лесу он бредет, то ли по полю, то ли в город забрался.
– Тут спецы разбираются… Несколько вопросов возникло – ответь. Готов?
– Конечно!
Короткое шуршание, оттененное фоном дальней связи, и уже другой голос спросил:
– Юрий?
– Да.
– Добрый день. Меня зовут Николай Доценко, я эксперт-мнемоник. Постарайтесь вспомнить произошедшее и ответить на мои вопросы наиболее полно. С мнемоиндексами братьев Матвеевых я уже ознакомился, и они довольно высоки для людей их возраста. Посему они обладают повышенной внушаемостью, вы наверняка и сами все это знаете.
– Конечно! – подтвердил Юрий.
