качающие ветвями перед самым ее носом. Коричневатые ветви были покрыты вздутиями, из которых торчали длинные сиреневые пряди, словно бороды. По этим бородам носились мелкие животные — насекомые, то останавливаясь, то кружась на месте, то сталкиваясь друг с другом. Рядом с растением прошлепала летающая ящерица, слизнула с десяток насекомых, чавкнула, выплюнула остатки и пошла дальше, не пытаясь взлететь.
Это жизнь. Ее принципы везде одинаковы, как бы не были различны видовые различия. Что на Земле, что на Зельде, что на Сибе. Везде можно обрести дом. И не важно, какого цвета там небо, вода, растения и солнце, звуки и запахи. В первую очередь важны люди. С которыми живешь вместе, которые делают с тобой одно дело и которым ты нужна.
Здесь ее дом.
От созерцания Шандар оторвал вибрирующий гул приземляющегося скутера. Он сел несколько в стороне от нее, пошел юзом по грязи, чуть не завалившись, и остановился, взметнув фонтан.
Из скутера выскочил Виталий и побежал к ней, разбрызгивая грязную воду, увязая, вытягивая ноги, делая два прыжка и снова увязая. Остановившись рядом с Шандар, он, не переводя дыхания, выпалил:
— Шандар!! Это ты!! Я рад, слушай, я рад! Думали — совсем пропала. Второй день ищем. Ты как здесь оказалась? — он всё говорил и говорил, не давая ни слова вставить зель.
А она смотрела на него, и еле удерживала внутренние веки от того, чтобы они сомкнулись. Зель не умеют плакать, как люди. Хотя иногда и чувствуют то же, что и они.
— Ты за мной? — немного глупо спросила Шандар.
— За кем же еще?! — подтвердил Виталий, не удивляясь вопросу. — Тут такое было! Синельников еле оправдался. Садись, домой полетим. Тебя ждут.
— Кто ждет? — зель уцепилась за проем и выдернула себя из цепкого болота.
— Все и ждут. От кого еще сигнал мог прийти? Кроме тебя — все на месте.
— И чего — не работают? — Шандар спрашивала какую-то ерунду, лишь бы не молчать, не дать себе расклеиться.
Виталий в охотку отвечал, не обращая внимания на состояние начальства, что работают, и сейчас она сама всё увидит. Шандар действительно была рада, но боялась показать это Виталию. Хотя он, вероятно, замечал, но тактично не заострял на этом внимания. Кто их знает, этих людей? С ними никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца.
Внизу, на площади перед администрацией, действительно собралось всего лишь человек двадцать — все начальники лабораторий и групп. Они спокойно наблюдали, как садится скутер, выходит Шандар, а вслед за ней — Виталий. Ждали, когда зель сделает к ним несколько шагов, и старались ничем не выдавать своего волнения. Когда между прибывшими и встречающими осталось несколько шагов, ряды отрепетировано раздвинулись, и к зель шагнул начальник биологической лаборатории.
Снетков потер ладони друг об друга и немного въедливо сказал:
— Заждались мы тебя. Пропадаешь, а нам думать, да гадать — то ли вернешься, то ли навсегда исчезла. По плану продолжать работать, или как иначе. Ты бы хоть распорядилась, что ли, чего нам делать в твое отсутствие…
— Григорьич! Кончай нотации начальству читать! Скажи ему лучше спасибо, что не бросило нас! — вмешался Федоров.
— А ты подожди, не мешай. Пусть Шандар узнает, каково нам без нее было. И как мы ее ждали…
Люди уже были не в силах оставаться на месте. Они бросились гурьбой к зель, чтобы приобнять ее, потрогать, убедиться, что это она, и что она действительно здесь.
Как мало нужно некоторым для счастья. И как легко бывает его дать другим. Шандар забыла все волнения, все проблемы, всё, что могло отвлечь ее от восприятия чистой человеческой радости…
И всё равно к делам перешли. Кто-то спросил по работе, и началось: вопросы, претензии, пожелания… Шандар отвечала, иногда задумываясь, иногда сразу. И был уже рабочий настрой, когда мелочи отвлекают и заставляют ошибаться. Не должно быть мелочей — их тоже надо решать.
Что-то не давала покоя Шандар. Какой-то момент она упустила из виду. Что-то не очень значительное, но существенное. За всеми этими встречами она никак не могла вспомнить… Ах, да! То, что отправило ее в прошлое. Ведь теперь зная, что оно такое, можно путешествовать в прошлое и даже корректировать историю!
Шандар повертела головой, углядела физика среди группы обступивших ее радостных людей, и спросила:
— А где артефакт?
Синельников замялся и, не поднимая глаз, ответил:
— Пропал. Только шары остались. Я сейчас их принесу.
— Не стоит, — остановила его зель. Она получила то, что хотела — надежную мгновенную связь. Которой можно воспользоваться. А путешествия во времени… Ни Илье не удалось второй раз использовать машину времени, ни ей теперь не удастся. Вселенная, или кто она там, не хочет, чтобы ее переделывали.
Она в своем праве.
— На связи независимая колония на Сибе. После длительного перерыва нам удалось восстановить передатчик. Форс-мажорные обстоятельства вынудили нас взять управление и снабжение колонии в свои руки, с чем мы успешно справились, благодаря усилиям всех жителей колонии. Таким образом, и фактически, и юридически мы являемся независимым миром, который может войти в Содружество на правах конфедерации. Голосование жителей Сибы по этому вопросу будет проведено сразу же после подтверждения Землей наших неотъемлемых прав.
Шандар видела в лицах людей, которые ей услужливо показывал экран внешнего наблюдения, что именно этого они и хотят. Ей даже не нужно было их спрашивать — она чувствовала желания каждого. Интересное чувство — быть выразителем действительных желаний многих граждан, связанных общей целью и судьбой.
В диспетчерскую заглянул Виталий.
— Правильно сказала! Теперь только подтверждения с Земли подождать — и всё. Думаю, не откажут они нам.
— Не откажут. Но нюансы могут быть. Подождите праздновать. Ответ пока не получен.
Зель махнула рукой, и Виталий вышел, прикрыв за собой дверь. Понимает… Они все всё понимают. Но надежда у человека — самое главное. Без нее нельзя.
Откинувшись на спинку кресла, Шандар прикрыла глаза и прогнала перед мысленным взором то, что происходило с ней на Сибе. Не было ошибок, кроме смерти Михайлова, за которые можно было себя винить. Но то, что она собиралась сделать сейчас, могло стать второй ошибкой. Фатальной. И зель всё никак не решалась. Так мало и так много. А всего-то — доступ к информаторию. Как глава колонии, она имела все права, чтобы воспользоваться им первой.
Шандар не забыла, ради чего ей нужна была связь. Она нервно, сбиваясь на сенсорах, напечатала:
Прошу предоставить информацию о местонахождении Манжос Ильи Константиновича…
Заявка на самоопределение написана грамотно и не вызывает нареканий. Тем не менее, считаю недопустимым возникновение сепаратистских устремлений в колониях.
