на оружие. Чужак даже не пытался взять штуковину в руки – да и не мог он этого сделать, потому что руки явно служили ему и крыльями тоже, а в полете, наверное, не очень-то постреляешь. Но зачем он, дурень, полез наружу прямо под ствол юлькиного бласта? Зачем? Мог ведь сжечь из корабельного оружия, а в мощи последнего все недавно могли убедиться. Мог – и не сжег. Значит, Юлька была нужна чужаку живой?
– Давайте-ка убираться отсюда, – негромко сказал Чистяков. Савельев прыгнул с плоскости на траву и трусцой приблизился.
– Е-мое! – сказала Юлька. Сначала она хотела кое-что произнести по-немецки, но потом передумала и ограничилась емким русским «Е-мое». – Как ты сумел выстрелить по ним, Рома?
Тот передернул плечами.
– Эй! – напомнил о себе Чистяков. – В вездеходе поговорите. Пошли.
Юлька с сомнением оглянулась на вражеский истребитель, похожий не то на огромную детскую игрушку, не то на гигантское украшение.
– Даже и не думай, – проворчал Савельев. – Если пальнуть из этой штуки еще можно, то поднять в воздух – вряд ли. Чужая она.
Юлька вздохнула. Иногда ей начинало казаться, что Савельев может все. Но это ей только казалось, потому что сам Савельев всегда развеивал напрасные надежды.
И она послушно направилась к вездеходу.
– Эй, деревня! – рявкнул на парня с ребенком Чистяков. – Садись!
Парень послушно нырнул в кабину.
Чистяков зачем-то взял с собой убитого инопланетянина. Затолкал его в багажник, и, бросив Юльке: «Подвинься…» устроился рядом. За руль сел Савельев.
«Как бы остальные истребители не вернулись», – озабоченно подумала Юлька и вездеход тронулся.
Как много произошло за какие-то двадцать минут! Потеря звездолета. Первый прыжок. Убитый инопланетянин. Встреча со своими.
Юлька чувствовала, что теряет способность удивляться. Вообще теряет способность к проявлению эмоций – наверное, она подошла к некоему пределу, за которым сознание перестает воспринимать окружающее как реальность.
И вправду, происходящее казалось скорее сном. Но таким сном, в котором испытываешь реальную боль и где вполне можно умереть.
А значит – нужно сражаться, даже не удивляясь. Оставаться холодной и спокойной, но всегда помнить: от этого сна можно и не очнуться.
Вездеход вгрызался в потревоженный прохождением чужого звездолета степной воздух. Савельев гнал на северо-запад, к карстовому буйству Ворчливых Ключей. Чужие истребители так и не вернулись, а крейсер-диск давно исчез за горизонтом.
17. Михаил Зислис, ополченец, Homo, планета Волга.
Первую волну чужих они благополучно перестреляли. Из кустов. Зислис все больше склонялся к мысли, что воины из зелененьких никакие. На своих могучих кораблях они еще чего-то стоили, а в качестве пехоты являлись скорее пушечным мясом, чем боевыми единицами. Яковец, Веригин и Зислис, а также невидимые им стрелки справа и слева раз за разом палили из бластов, едва залегшие в траве чужаки пытались встать и перебежать вперед. После каждой такой перебежки на ноги поднималось на три-четыре инопланетянина меньше.
Зислис недоумевал. Зачем они лезут под выстрелы? Почему не пытаются стрелять сами? Почему не используют корабли? Да пусти над укрытиями патруля один-единственный штурмовик на бреющем, он же всех защитников с черноземом перемешает! Но корабль чужих прошел у них над головами всего один раз – обдал порывом прохладного ветра, и сгинул в направлении города. Даже не выстрелил ни разу.
Сначала Зислис палил наудачу, не глядя. Только поднималась полупрозрачная фигура из травы, сразу давил на спуск. А потом решил рассмотреть чужаков получше. Внешне инопланетяне очень напоминали ходячие скелеты с очень толстыми костями. В принципе, они были антропоморфными, по крайней мере имели две руки, две ноги и голову. Но в их телах насчитывалось больше десятка сквозных отверстий – в самых неожиданных местах, как то в груди или в области таза. Непохоже, чтобы чужаки носили какую- нибудь одежду, но они явно пользовались каким-то волновым камуфляжем и полупрозрачными казались не зря. Вообще, чужаки скорее смахивали на рукотворные конструкции из повторяющихся продолговатых блоков. Все были вооружены короткими толстыми палками с изогнутым стержнем посредине.
На уничтожение группы из сорока десантников у патрульных-людей ушло минут десять. До смешного мало.
Когда чужаков-пехотинцев выбили подчистую, Яковец некоторое время пристально обшаривал взглядом поле космодрома. Потом оглянулся; встретился глазами с Зислисом.
– Молодцы, – сдержанно похвалил сержант. – Отлично стреляете. Не ожидал.
– Брось, – вздохнул Зислис и поморщился. – На Волге стрелять учатся раньше, чем читать.
Яковец неопределенно хмыкнул.
– А ведь правда! – подал голос Веригин. – Слышь, Миша? Зелененькие вряд ли ожидали, что на мирной рудокопской планетке практически каждый взрослый мужчина вооружен и пускает оружие в ход без лишних раздумий. Хоть в этом людям повезло!
– Меня другое беспокоит, – отозвался Зислис скорее угрюмо, чем воодушевленно. – Они почему-то не стреляли по нам. Я не могу понять в чем дело. Мы им что, живьем нужны, так получается?
– Живьем? – удивился Веригин. – Зачем? Для опытов, что ли?
– Откуда я знаю? – Зислис лежа пожал плечами. – Но ведь они действительно не стреляли. Ни пехотинцы, ни пилоты.
