Отчетливая синкопа в конце такта, короткая пауза и ритм чуть изменился, а песня перетекла в коду.
Парду сразу же вспомнился вчерашний разговор о происках защищающегося города, о системе и еще – о некоей команде Техника Большого Киева, собирающейся эту систему нарушить. Пард невольно вздрогнул поморщился и потрогал затылок, который почти перестал болеть после вчерашнего.
Он мимоходом глянул в зеркало у дюшиного дивана – сплошная синева с физиономии, слава жизни, сошла, но следы чужих кулаков видны были все равно еще чересчур явно. Пард обреченно вздохнул.
Одевшись, он вышел на крыльцо и поежился от утренней прохлады. Небо хмурилось свинцом, и солнца Пард все равно не увидел, хотя в этом районе Большого Киева небоскребов просто не было. Инси сразу перестала играть, едва Пард встал рядом с ней, опершись плечом на стойку, что поддерживала над крылечком гнутую зеленую крышу.
– Здорово у тебя получается, – искренне похвалил Пард. – И песня… Аж мороз по коже. Особенно в связи со вчерашним.
Пард даже вздрогнул. Инси, не глядя на него, сказала:
– Это старая песня, Пард. В нашем мире истины не стареют.
– А чья?
И, вдруг догадавшись, добавил:
– Твоя?
Инси покачала головой.
– Нет. Я не умею слагать песни – для этого не существует формул, которым можно научиться. Это «Берег», ранний-ранний «Берег», еще до первого альбома записанный.
«Снова «Берег»! – подумал Пард с удивлением. – Что-то подозрительно точно ложатся их песни на нашу поездочку…»
На пороге возник разбуженный Дюша – некая непостижимая сила выгнала его из-за компьютера. Обычно он со своего диванчика переползал на стоящий впритык стул и, не продрав еще толком глаза, щелкал выключателем, исполняя ритуальную формулу оживления компьютера.
– Ответ из Центра пришел, – сказал Дюша уныло. – Буди шефа, красуня.
Инси отложила гитару и ушла в комнату, где ночевали они с Вольво. Плюх разочарованно убрел к своей капитальной будке между садом и дальней стеной дома.
– Паршивый день будет, – с досадой протянул Пард, глядя на небо. – Пасмурный. Как бы Кэп с Кутняком не обломились в яхт-клуб ехать…
– Позвони, делов-то, – пожал плечами Дюша.
– Тебе не холодно? – Пард поежился, запахиваясь в рубашку. Дюша выполз на крыльцо, разумеется, только в трусах. Даже шлепанцев не надел.
– Нет, – Дюша протяжно зевнул.
– Изморозь… – проворчал Пард. – Нет, чтобы одеться…
Дюша поднял гитару и задумчиво тренькнул парой струн: играть он не умел совершенно и Пард сразу же отобрал у него несчастный инструмент. Дюша не сопротивлялся.
– Понимаешь, – глубокомысленно сказал он Парду, уставясь куда-то в глубину сада, – страшен, собственно, не сам холод, а перепад между температурой тела и температурой окружающей среды.
У Парда немедленно свело скулы – недаром родная сестра, прекрасно знавшая Дюшу, именовала его коротко и емко: «Нудный». Дюша не обижался. И никогда не протестовал.
Из своей комнаты к компьютеру прошли Вольво и Инси, и некоторое время колдовали перед монитором. Очередями клацала клавиатура.
Парду показалось, что они слишком быстро разобрались с пришедшим сообщением, но эта мысль тут же вылетела у него из головы.
После наскоро сооруженного завтрака Вольво крикнул эльфа Иланда и велел выгонять одну из машин. Бюс, усевшись подобно Инси на крылечке, поджидал шефа, только в руках он баюкал не гитару, а помповое ружье.
– Значит, так, – Вольво обернулся к Парду. – Мы поехали… Будем к пяти-шести вечера. Если что, я позвоню, номер мне Дюша дал. Постарайся за сегодня все выяснить. Я очень не люблю… разочаровываться. Особенно в людях.
– Заметано, шеф! – бодро отозвался Пард. – Думаю, яхта у нас будет… Вот только… Я хотел посоветоваться. Надо будет ребятам заплатить, я так думаю.
– Конечно! – Вольво даже фыркнул. – Верным на шару я почему-то не очень верю…
– Сколько я могу им пообещать?
– Сколько потребуется. Решай сам, не маленький!
Пард с готовностью кивнул.
– Ладно… Поехали, – бросил Вольво, направляясь к отворенной калитке.
