– А что сейчас в Днепробуге? Флот шалит? – решил разузнать Пард. – Я слышал, в Чонгаре дикие броненосцы свирепствуют.
– Для броненосцев мы мелочь, они на «Корсара» и антенной не поведут, – ответил Кэп, морщась. – Недели две назад через Босфор американский крейсер прорвался – так они все скопом на юг потащились. Хуже если торпедники в Чонгаре шастать будут – от них нам не уйти…
Капитан взял протянутый стаканчик. Чокнулись, выпили.
– Эх! Хороша «Гайдабуровка»! – привычно крякнул Кутняк. – Спроворишь нам в рейс пару бутылочек?
Гайдабура развел руками: какой вопрос!
– А вот меня всегда вот что интересовало, – сказал Пард весело. – Почему живые говорят «выпить», хотя логичнее сказать «впить»? А?
– Давай сначала пива… э-э-э… впьем, – рассудительно предложил Xor, – а потом подумаем.
Впили. Потом еще разок впили. Но так ни до чего и не додумались.
– Скажи-ка, Кэп, – вернулся к насущному Пард. – А флотский торпедник – он на кого обычно нападает?
Кэп пожал плечами:
– На моторки, на яхты… На катера. Да мало ли! На все, что в длину метров до пятнадцати – на это и нападают.
– А зачем? Смысл в этом какой?
– Ну… – протянул Кэп. – Не знаю. Это ж боевые корабли, они больше ничего не умеют. Грузовики умеют возить грузы, они и возят. Легковушки – живых. Автобусы – тоже живых, но сразу помногу.
– Странно… А почему среди наземных машин нет боевых? – спросил Гайдабура.
– Почему это нет? – удивился Xor. Он был орком, поэтому прожил дольше всех, кто сегодня вышел на «Корсаре». – Есть. Танки называются. У них такая пушка на башне торчит, торпедник продырявить запросто можно.
– Ну да! – не поверил Гайдабура. – Где это ты такое видел?
– Между Киевом и Прагой, в горах. Там особое место есть, где танки водятся. Полигон называется.
– И что, они там друг с другом дерутся? Палят из пушек?
– Нет. Они как бы одна компания, дивизион называется. Они на трассу нападают иногда, сбивают грузовики и захватывают цистерны с топливом.
– А живые на танках ездят?
– Не знаю, – честно ответил Xor. – У танков нет окон, одна броня. Что внутри – не видно. А близко я не подходил, что я, псих, что ли?
– Окон нет – значит, не ездят, – отрезал Кутняк. – Машин без окон не бывает.
Пард тоже слушал с интересом. До сих пор самая опасная для живого машина, с которой он сталкивался, был дикий бульдозер с южной окраины Николаева. Город там уже заканчивался, и если пробраться подальше в сады, можно было увидеть голую, без единого дома степь. Бульдозер прятался в старой заброшенной яме, которую местные называли «карьер», и иногда выбирался наверх, ломал маленькие одноэтажные домики и деревья, но поскольку был старым и дребезжащим, быстро успокаивался и уползал назад, в этот самый карьер. Так и оставался рядом с живыми много лет. Пард еще мальчишкой не раз отсиживался с приятелями в садах, ожидая пока старая железяка в очередной раз не угомонится и не уползет.
Впрочем, бульдозеры, в принципе, приручались. Только вот использовать их было трудно – они мало на что годились, были тихоходными и неповоротливыми. Разве что дома ломать – но кому из живых могло придти в голову ломать дома? А вот в местах, где дома растут, бульдозеров, говорят, встречалось много, но что они там делали оставалось загадкой, потому что машины в таких местах двигались только ночью и в полной темноте. Да еще ревниво следили, чтоб никто из живых рядом не шастал. Да и к тому же растущие дома – большая в городах редкость. Один-два раза лет в сто встречаются. Пард, например, ни одного пока не встречал. А Гонза рассказывал, что видел как росла шпиль-многоэтажка на Соборной сорок семь лет назад. Еще не небоскреб, но уже весьма высокое здание. Говорил, ночь машины пошумят-пошумят, а наутро глядь – этаж-другой вырос. За три недели, говорит, и отросла. А машины потом сбились в колонну и куда-то уползли. Даже забор с собой прихватили, что место роста огораживал.
Пард хлебнул и вновь обратился к Кэпу:
– Так что получается… Вот, если на «Корсар» торпедник кинется, то все? Буль-буль?
Кэп пожал плечами:
– Ну, не факт, вообще-то. Во-первых, они только кажутся грозными – далеко не всегда они пускают торпеды. Во-вторых, далеко не у всех торпеды есть. Так, попалит из пулеметов и, глядишь, отстанет. Но это в том случае, если сопротивляться. Пулевой стрельбы они не шибко боятся, они ж бронированные. А вот гранат и ракет – опасаются. В общем, можно их отогнать, как и любую дикую машину. Если с умом. Если знать их нравы и повадки. Я – знаю, если это тебя интересует.
Кэп тоже отхлебнул.
– Ну, доволен? – спросил он.
Пард поспешно кивнул.
– Надо же будет шефа успокаивать, – правый глаз сам собой подмигнул яхтсменам. – Он же меня великим мореплавателем считает…
Кэп фыркнул.
