Теперь можно было упасть и ползти, что Скотч и сделал. Боковым зрением он видел – справа на песке тоже чертится след: кто-то полз рядом с ним.
Через долгую минуту оглушительно громыхнуло и мазнуло свирепым шквалом по пескам. Шквал налетел и схлынул, словно шальная волна на берег. Позади за горизонтом, там где оставалась резиденция разведки перевертышей, разгорелось неяркое сияние, тоже багровое, как перед этим в небесах. Но его мало кто видел – десантники, сознательно не поднимая голов, ползли прочь от платформы.
Еще двести метров. Еще. По-пластунски. На пузе, локтях и коленях.
Вторично гром из поднебесья так и не грянул. На орбите почему-то решили уничтожить захваченную резиденцию, но окрестности отслеживать на предмет беглецов на платформах или катерках при этом не стали. Скотч поймал себя на мысли, что в поступках перевертышей тоже совершенно не чувствует логики, и похоже на то, что противник, как и они, действует наобум, лишь бы не бездействовать.
– Твою мать, – сказала пустота справа голосом Мельникова. – У меня до сих пор поджилки трясутся.
– У меня аналогично, – буркнул Скотч, осторожно приподнимая голову над песком. – Что делать-то будем?
– Подождем, – решил Мельников. – Однако ты молодец, Скотче. Быстрее меня среагировал.
– Это не я, – признался Скотч. – Это… жопа. Рефлексы, одним словом. Я сначала заорал и только потом испугался.
– И это правильно. – Мельников хмыкнул. – Все-таки по общебоевым навыкам вас, фронтовиков, хрен обставишь. Сколько ни тренируйся.
Скотч только протяжно вздохнул в ответ.
– Что делать-то будем? – спросил он немного погодя, когда ноктовизоры сбросили шоковое затемнение, а глаза снова приноровились к ночному режиму.
– Думаю… – протянул Мельников и неожиданно спросил: – Мож, бросим эту платформу к чертям свинячьим?
– И пешком по пустыне? – усомнился Скотч. – Далеко не уйдем, точно говорю.
– Ты прав, припасы на себе тащить – дело кислое, а антиграв засекут с той же вероятностью, что и платформу. – Разведчик по обыкновению размышлял вслух.
– В платформе, между прочим, легко может стоять маячок, – заметил Скотч.
Мельников тихо фыркнул:
– Да он стопудово там стоит. Точно так же, как и в антиграве с базы. Нет, нельзя платформу бросать. На ней мы до «Лайзо» доберемся часа за два с гаком. А пешком… Короче, риск практически одинаковый, а по времени на платформе будет солидная фора.
– Ну, смотри… – Скотч кашлянул. – Ты сказал…
– Ты не согласен, что ли? – спросил Мельников настороженно.
– Почему не согласен… – Скотч хотел пожать плечами, но раздумал: при включенном камуфляже собеседник все равно этого не увидит. – Согласен. Я сразу сказал, что пешком по пустыне топать не в радость.
– Ага. – Мельников, в свою очередь, воздержался от кивка, однако Скотч этого, понятное дело, не знал. – Пловец! – позвал разведчик по связи.
– Я, – отозвался тот.
– Сканер у тебя?
– У меня, – вмешался Тамура. – Я уже глянул, только мы и какая-то зверушка в полусотне ун к западу.
– Зверушка? Уверен?
– Ну… В данный момент она чешет прочь от взрыва. В нашу сторону, но проскочит мимо.
Воцарилась недолгая выжидательная пауза.
– Проскочила, – сообщил Тамура примерно через минуту.
В темноте поодаль действительно мелькнуло что-то продолговатое. Скотч пытался подстроить ноктовизор, но рассмотрел до смешного мало. Ему показалось, что зверушка была похожа на крупного варана или сухопутного каймана с Табаски, только передвигалась существенно быстрее.
– Тьфу ты, пропадь, – ругнулся Мельников. – Тамура, что сейчас?
– Убегает.
– Ладно… Давайте все помалу к платформе. Только не в рост, пригибайтесь хотя бы.
– Стоп! – зловещим шепотом предостерег Валти. – Радар! Лежать всем!
«Радар? – мысленно удивился Скотч. – Экая древность… Впрочем, тут и собака-ищейка пригодилась бы… Главное – результат».
В принципе включенный камуфляж не отражал радиоволн. Однако грамотный оператор теоретически мог засечь вторичную интерференцию от движущейся группы – идеальной системы камуфляжа в природе до сих пор не существовало, только более или менее удачные.
– Откуда следят? – Мельников тоже зачем-то перешел на шепот.
Переговоры десантников радаром не засечешь: радиосвязью люди перестали пользоваться вскоре после вступления в союз, перейдя на существенно более действенную и экономичную мгновенку.
