теоретизировать. На месте все прояснится. Давай-ка, брат, поспим, а то вояки наши, точно тебе говорю, будут требовать сверхурочных работ. Не разоспишься.
– Давай, – скрепя сердце согласился Шеманихин. Видно было, что ему очень хочется поболтать.
Павлу действительно удалось заснуть, почти сразу.
Разбудил его финишный толчок – бот пристыковался к большому кораблю и, опять-таки по военной традиции, об удобстве пассажиров пилоты заботились мало. Когда бот ткнулся в конец стыковочного хобота, всех основательно встряхнуло.
– А… – Павел вскинулся, и тут же вспомнил где находится. – Что, уже?
– Уже, – подтвердил Шеманихин, отстегиваясь.
Бот опять-таки без всякой компенсации разгерметизировали: уши заложило из-за изменившегося давления. У открытого шлюза возник щуплый темнокожий лейтенантик.
– Господа ученые! – провозгласил он неожиданно зычным басом. – Прежде чем вас препроводят в жилой сектор, к вам хотел бы обратиться капитан «Вагранта» полковник Семен Куксевич. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Шеманихин еле слышно проворчал:
– Надо же! Наши вояки выучили слово «пожалуйста».
Павел не ответил на язвительное замечание коллеги. Он просто выудил из-под сидения тревожный чемоданчик и достал из верхнего багажника свою ультракрасную сумку.
«Значит, мы на „Вагранте“, – подумал он. – И, наверное, „Вагрант“ немедленно прыгнет куда-нибудь в укромный угол, с глаз долой. А потом еще раз. И еще – для верности. А возможно, что он будет беспрерывно прыгать. И это было бы самым умным, но – увы! – не стопроцентно безопасным решением.»
Крейсер совершил пульсацию еще до того, как исследователи дошагали до малого конференцзала. Странный миг раздвоенности представлялся не то смертью, не то перерождением. Павла всегда терзали сомнения – а он ли возникает вместе с кораблем в финишной сфере? Не абсолютная ли копия? Это казалось страшным и логичным. Оригинал исчезает, а копия, которой раньше просто не существовало, начинает считать себя истинным Павлом Неклюдовым. Хотя на самом деле настоящий Павел Неклюдов давным-давно канул в небытие после первого же в жизни икс-перехода.
Единственное, что утешало Павла – это мысль, что за пару лет человек полностью меняет атомарный состав тела. То есть, фактически становится собственной копией. Но тут хоть соблюдается постепенность. А икс-переход – мгновенен.
Вещи исследовательской группе предложили оставить в холле перед залом.
Капитан «Вагранта» оказался кряжистым краснолицым мужчиной лет тридцати пяти. Он словно бы состоял сплошь из прямых углов: квадратное лицо, квадратная челюсть, широченные обрубленные плечи. Квадратными были даже носки его офицерских туфель. При виде этого геометра притихли все, включая неугомонных физиков.
Павел и Шеманихин уселись с самого краю, поближе к выходу.
– Господа! Позвольте поприветствовать вас на борту крейсера «Вагрант».
Павел никак не мог отделаться от впечатления, что капитан не произносит речь, а строит из оброненных квадратных слов невидимую стену.
– Приказом командующего вооруженными силами Тахче генерала Титаренко на борту введено чрезвычайное положение. Каждому из вас приготовлены индивидуальные пакеты с заданием, которые будут вручены немедленно. Не буду распространяться о сути предстоящей работы: все, наверное, и так в курсе. В наши руки попала стратегически важная технология чужих и нам предстоит совершить попытку постичь принцип, на котором базируется функционирование трофея.
Шеманихин немедленно фыркнул:
– Могли бы мы были в состоянии постичь принцип, давно бы уже строили собственные приводы…
– Не пыли, Виталий, – одернул его Неклюдов.
– Итак… – из-за спины Куксевича вынырнул майор с изможденным лицом и вывалил на столик из архаичного саквояжа груду пластиковых конвертов. Капитан взял верхний. – Группа физики измененных состояний… Виктор Пасулько.
Один из физиков встал, ему передали конверт.
– Андрей Черкасов…
По рядам пополз второй конверт.
– Ференц Сантор…
Третий.
– Баграт Сайретдинов…
– Владимир Васильев…
– Майкл Кирьякиди…
Конверты расползались по залу.
– Инженерно-техническая группа. Рейнер Иствиг…
– Ольга Чусовитина…
– Манфред Кальтц…
