усаживаясь. – Уважаемый садовник! Проявите свои медицинские таланты и помогите женщине в обмороке. Виктор! Налей мне коньяку. Отметим воссоединение семьи. Модест, успокойся, я не твоя мать.
– Я вижу, – пришла в себя Медея.
– Твоя мать умерла.
– О господи! – схватился за голову Виктор Лушко.
– Она пришла ко мне как-то утром. В одной ночной рубашке. Вдруг проявившаяся сестричка сорока четырех лет. Сказала, что у сына родилась девочка. Попросила крестить внучку. Я сразу собралась и поехала к ней в Петербург. Там мы и познакомились. Я ведь тоже Аду никогда раньше не видела и даже не знала о ее существовании. А она знала, но дала подписку о неразглашении сведений о своей сестре по матери. Секреты секретного отдела секретных спецслужб. Мы провели вместе семь дней. Потом я взяла ее паспорт и поехала на Зойкины крестины.
– А зачем ты налепила все это и приехала к нам под другим именем? – спросила с дивана Дездемона.
– Я пряталась.
– От кого? – спросила Маринка.
– От друзей моего отца, да? – тихо спросил Тамерлан.
– Мне удалось? – подмигнула ему Марго.
Все зашумели, припоминая, как впервые появилась у их дома крестная.
– Я сразу заподозрила, что она не такая простая! – уверяла Дездемона.
– Где ты набралась вшей? – поинтересовалась Иринка.
– Поменялась одеждой с какой-то попрошайкой. Сумка, кстати, тоже ее.
– Я знаю эту попрошайку! – кричал Виктор Филимонович. – Она перед нами дорогу перебегала. У Вольдемара от нее невроз случился, честное слово!
– Где похоронена моя мать? – спросила Медея, и все затихли.
– Я оставила тебе бумаги, там все есть. Не спеши. Уже некуда спешить.
– А не трудно носить накладной нос? – спросила Маринка.
– Можно привыкнуть.
– Постой! Я бы узнал твой голос, – озарило Виктора Лушко.
– Это мой голос. А когда ты приезжал ко мне как к Марго, я пользовалась модулятором.
Виктор Филимонович вдруг ударил Медею по спине ладонью.
– Вот почему ты меня все время интересовал! Ты – Зойкин отец! Я что-то чувствовал. Ты тоже умеешь читать мысли?
Медея растерянно посмотрела на Марго. Марго – на Зойку. И объяснила:
– Вероятно, это наследственное. Надеюсь, судьба спасет вас от предвидения.
Елисей подошел сзади к Филимону, залепил ему ладонью по спине и шепнул:
– Отлично вывернулся. Хвалю.
– Трудно было изображать перед нами простушку? – спросила Иринка.
– Аделаида не была простушкой. Она была другой. Никто не знает, что Ада Парфенова умерла. Я иногда жила в ее квартире – это решило многие мои проблемы с конспирацией. Даже получала потом пенсию. Но полностью вжилась в образ только через пять лет.
– Я ни о чем не догадывался, – сказал Елисей. – Я тебя еще утром был готов убить за этих поганых ворон. Отлично ты всех дурачила. А что было самым трудным?
– Пожалуй, это, – Марго достала из кармана халата вставные челюсти и положила их рядом с резиновыми накладками. – У Ады они уже присутствовали в карте – никуда не деться. И главное – очень трудно их прятать, когда у тебя выводят вшей.
– Вот же зараза! – не выдержала Дездемона. – Сколько нервов мне потрепала с этими зубами! Станет у раковины именно в кухне и надраивает, надраивает! Ну и зачем это было надо? Меня дразнить?
Виктор Филимонович привлек Дездемону к себе и посадил на колени.
– Ты не права. Отличная работа. Она всех провела. И нас, и федералов.
Дездемона вызывающе посмотрела на Медею и положила голову на плечо хозяина. Медея подавила вздох – Саския! Такая же прозрачно-белокожая, голландский лоб, и эти волосы…
Мертвец
Кое-как к часу дня все разошлись от стола. Старшие сестры разделились – Иринка не отходила от Медеи, а Маринка от Марго. Зоя металась от одной нарушительницы спокойствия к другой. Иногда сердчишко ее не выдерживало напряжения, она подбегала к отцу и прижималась к его груди, успокаиваясь. Филимон гладил Зойкины косы и обещал, что все будет теперь хорошо. Зойка кивала, но не верила.
– Почему Марго сказала, что скоро умрет?
– Мы все когда-нибудь умрем. Понятие времени очень относительно, – объяснял Виктор Лушко, хотя сам понимал – не зря Марго с утра затеяла такие посиделки.
Медея выбрала момент и нашла наконец Марго в одиночестве.
– Я приехала не просто так, – сказала она.
– Знаю. Тебя прислал полковник Кнур. Не будем тратить времени на обсуждение действий полковника, я достаточно с ним пообщалась в этой жизни.
– Зачем ты раскрылась? – спросила Медея. – Я бы никогда тебя не нашла.
– Это не имеет значения. Вороны – вот что важно, – ответила Марго. – А полковнику ты скажи, что у тебя тоже есть на него компромат. Скажи, что он незаконно получает на свой счет пенсию давно умершей Аделаиды Парфеновой. А это настоящее мошенничество. За тринадцать лет я перевела ему приблизительно одиннадцать тысяч триста долларов. Это уже тянет на статью.
– Ты переводила пенсию умершей сестры ему? Смешно. Нет, действительно смешно. Тем не менее нам нужно серьезно поговорить о будущем.
– Нет, – сказала Марго. – Не нужно. Позови ко мне бравого пожарника.
Виктор Филимонович не успел и рта открыть, а Марго уже объясняла:
– Я увидела тебя в Индии случайно, но сразу узнала по крестинам. И именно в тот момент придумала, как мы с тобой будем дальше сотрудничать.
– Ладно лапшу на уши вешать, – ухмыльнулся Филимон. – Ты подошла с конкретным предложением достать золото из-под завалов.
– Золото – это для вашего энтузиазма. Мне был нужен Будда.
– Какая разница?
– Большая. Если бы ты с товарищами сдал чемоданчик куда надо, все могло пойти по-другому.
– А куда ты дела Будду, позволь спросить?
– Отнесла через месяц в храм, – ответила Марго. – Цель была такая – вернуть Будду на место. Это же национальное достояние, понимаешь?
Виктор Филимонович только молча почесал затылок.
– Но я должна тебе признаться.
– Да? – встрепенулся он.
– Тот звонок в ФБР перед обрушением башен-близнецов. Это я позвонила.
– Да-а-а уж… – Филимон посмотрел вдаль, на темнеющий лес, и поинтересовался: – Марго, ты что, пришла сама к себе? Что за показательные проводы личности. Ты себя видишь, да?
– А вот об этом я буду говорить с садовником. Зови.
– Сюда, на террасу? – уточнил Филимон, осмотрев три десятка ворон, севших на поручни и навес.
– Это мое любимое место.
Сразу было заметно, что Елисей трусит. Он изо всех сил старался не смотреть на тихо сидящих птиц.
– О! – воскликнула Марго, как только его увидела. – Ты сбрил усы?
– Сбрил. Ты просила, я сбрил. Ты пряталась в голубятне тогда ночью?
– Пряталась.
– А потом утром вышла к «Скорой» и забрала сумку?
– Точно.
– Я так и думал, что они привезли одну сумку, ты все умно подстроила. Ты молодец. Если хочешь, я могу
