снисхождение. Все. Научись проявлять снисхождение к слабостям других, и ты – настоящий мужчина. Ты – король. Научись проявлять снисхождение к самой жизни, к ее неразрешимым загадкам и горестям, и ты – настоящий король.
– Да уж, – фыркнула Лора. – Мне мама рассказывала, как вы учили ее проявлять снисхождение к вашим выходкам и вырабатывать в себе равнодушие!
– Помолчи, – заметила бабушка.
– Почему я должна молчать? Терпеть не могу, когда мужчина садистскими штучками пытается доказать свою правду жизни! А ты что молчишь?! – Лора вдруг набросилась на меня.
– Я?…
– Ты! Это же тебя добрый дедушка Питер учил хрупкости жизни, это же тебе закаливали сердце потерями!
– Заткнись! – повысила голос бабушка.
Лора смешалась и села рядом с ней. Тронула за руку.
– Ты сама говорила, чтобы я спрашивала, если чего не понимаю.
– Говорила. Но ты не спрашиваешь. Ты бездарно судишь. Не смей продолжать этот разговор.
– Какими еще потерями мне закаливали сердце? – Теперь я желаю продолжить разговор.
– Я подозреваю, – усмехнулся Питер, – что Ханна с восторгом рассказала своей дочери про урок, который я тебе преподал. С котенком. Белым пушистым котенком с черными лапками. Ты его очень любила. Когда котенок терялся, ты рыдала до судорог, до температуры и приступа астмы.
– Почему я ничего не помню? – Я беспомощно посмотрела на бабушку.
– Потому что я сочла этот урок Питера безобразным и помогла тебе все забыть.
– А я что говорю? Полный садизм! – подвела итог Лора.
– Хватит. – Бабушка встала. – Все идут в дом. Инга, останься.
Оставшись одни, мы молчим. Стукнуло о землю еще одно яблоко.
– Последнее время мне стало казаться, что я вообще не владею своей жизнью. Она существует помимо меня, как фильм, который долго не кончается. – Я беру бабушкину ладонь и глажу вздувшиеся вены. – Я всегда тебе доверяла. Не могу поверить, что ты решала, что мне стоит помнить, что забыть…
– Я не решала. Я тебя спасала. И ты все помнишь. Закрой глаза. Тебе было шесть лет, котенок белый с черными лапками, хвостик – загнутый кончик… Люди многое забывают в своей жизни, если это не боль.
– Я помню котенка… Я помню, что его укусила собака…
– Да. Его погрызла собака, он не мог ходить, ты плакала, и в глазах совсем не осталось жизни, одно безумие. Тогда Питер сказал тебе, что в этой жизни ни к чему нельзя привязываться сердцем намертво. Ты кричала, что уже привязалась, а Питер сказал, что котенок умрет и ты его забудешь через неделю. «Он не умрет!» – кричала ты. «Умрет», – приговорил Питер. – Бабушка задумалась.
– И что? – Я не выдержала молчания.
– Питер добил котенка.
– О господи…
– Его ошибка была в том, что он говорил с тобой как со взрослой. «Видишь, в этой жизни все недолговечно, береги свое сердце для живого, а не для мертвецов».
– А я что?
– Ты оцепенела часа на четыре, пока я не напоила тебя отваром, не спела песню.
– Это все?…
– Нет. Через неделю Питер принес тебе другого котенка. Совсем крошечного, он только что открыл глаза. И сказал, чтобы ты всегда помнила о смерти, которая ходит рядом, и не привязывалась намертво ко всему, что любишь.
– Почему он так сделал? Зачем?
– Он только что сам все объяснил. Котенок пару раз терялся, залезал на высокое дерево. Ты кричала, падала в рыданиях на землю, начинала после плача задыхаться, мы вызывали врача… Питер тебя почти вылечил. Когда второй котенок пропал, ты только вздохнула и сказала, что нужно завести кошечку, кошечка не бросает дом.
– Он… Он не имел права так делать! Так поступать со мной. Это моя жизнь!
– Прояви снисхождение. – Бабушка притянула мою руку к лицу и прижалась к ней губами.
После чая я, бабушка и Лора остались сидеть за столом.
– У нас две проблемы. Детей надо устраивать в школу, – начала бабушка.
– Я знаю английский, немецкий и французский, два года изучала латынь и историю христианства, обучена приемам восточных единоборств, стреляю, прыгаю с парашютом, умею водить машину, мотоцикл и катер! Это меня – в школу?! – тут же выразила свою позицию Лора.
– Хорошо. – Бабушка не удивилась. – Чем ты собираешься заниматься в жизни?
– Дотяну как-нибудь до совершеннолетия и пойду учиться в академию военно-воздушных сил США.
Мы с бабушкой, как по команде, начали вертеть на блюдцах пустые чашки. Пришел Питер, забрал чашки с блюдцами.
– Мне еще с тобой повезло, – сказал он бабушке. – Бог миловал, ты не пошла в военные летчицы и даже не стала простым снайпером!
– Оставь нас, – попросила бабушка.
– Могу поспорить, что она решила до совершеннолетия заняться проституцией и изучением реакции своего организма на некоторые виды наркотиков. Чтобы время зря не терять. – Питер старательно собирал салфетки.
– У меня рост метр семьдесят пять, талия – пятьдесят пять, длина ноги почти метр! Я собиралась поискать работу в модельных агентствах! – повысила голос Лора.
– Что я говорил, – кивнул Питер.
– Уйдешь ты или нет? – устало спросила бабушка.
– Оставь блюдце, я покурю. – Лора задержала свое блюдце.
– А по сопатке не хочешь схлопотать? – ласково спросил Питер. – А то давай проверим, как такая всесторонне развитая и в боевом отношении подготовленная пацанка справится со стариком. Учти, опыт усмирения зазнавшихся воительниц у меня отменный! И запомни на будущее. При Антоне не смей засовывать в рот никотиновые соски. Не порть мальчика. Хочешь пососать – иди в уличный нужник и запрись там как следует.
Я во все глаза смотрю на Питера. Он совершенно спокоен, только чуть тренькает чашка в горке грязной посуды у него в руках.
– Питер, тебе вредно волноваться, – улыбается бабушка.
– Да. Если ты не станешь засовывать в рот эту гадость из пачки в твоем рюкзаке и мы не будем драться, то я, пожалуй, пойду спать. Поздно уже. – Постояв рядом с Лорой и выждав полминуты, Питер кивает и уходит.
– Ненавижу зазнавшихся мужиков! – шипит Лора.
– Попробуй относиться к Питеру как к своему дедушке, а не как к мужику, – улыбается бабушка.
– Тоже мне дедушка!..
– Другого нет. Так на чем мы остановились? Так… Тебе не подходит общеобразовательная школа? Хорошо. Предлагаю платный колледж гуманитарно-исторической направленности. Обещаю, что таких, как ты, всесторонне развитых и даже утомленных различными удовольствиями юношей и девушек там предостаточно. Колледж для богатеньких воинов. В свободное время – корты, бассейн или тренажерные залы на выбор. Отдых – в странах Европы для лучшего закрепления языков.
– Это большие деньги, – начала было я, но бабушка махнула рукой:
– Не волнуйся. Ханна оставила много денег. Куда их тратить, если не на обучение детей?
– Много денег? – Я стараюсь не выдать голосом волнения. – Сколько?
– Точно не знаю. И некоторое время будут проблемы.
– Почему? – Я зажмуриваюсь на всякий случай. Так я делала в детстве, когда в фильме должны кого-то убить.
– Потому, что их еще нужно найти.
Этой ночью я сплю в одной комнате с детьми. Затаившись каждый со своими мыслями, мы напряженно
