Стине незаметно отнесла ему полную корзину всего, что было на кухне. Она не вошла в контору, но оставила корзину у двери.
Перед сном она зашла, чтобы забрать корзину, — все было съедено и выпито. Осталось лишь немного соуса, кусочки застывшего гарнира да капля вина на дне бутылки. Так же незаметно Стине отнесла пустые тарелки на кухню. Олине промолчала, лишь искоса поглядела на Стине и вздохнула, занимаясь своим делом.
Из гостиной доносились звуки пианино. В них слышалось торжество.
Однажды Дина и Вениамин помогали матушке Карен распутывать мотки шерсти, которые запутала Ханна. Они сидели в комнате у матушки Карен.
Вениамин посмотрел на портреты, что висели на стене, и спросил, где тот человек, который их сделал.
— Педро прислал два письма, — ответила Дина. — Он выставляет свои картины и вполне доволен.
— А где он?
— В Париже.
— А что он там делает?
— Пытается стать знаменитым, — ответила Дина. Матушка Карен сняла со стены портрет Иакова и дала Вениамину подержать его.
— Это Иаков, — торжественно сказала она.
— Тот, который умер, когда меня еще не было?
— Это твой отец, — взволнованно проговорила матушка Карен. — Я уже говорила тебе. Дина, какой был Иаков? — Когда матушка Карен волновалась, ей нельзя было доверять, лучше было обращаться к Дине.
— Иаков был самый красивый человек в нашем приходе. Он был мальчиком матушки Карен, хотя был уже большой и взрослый. Мы с ним были женаты. Он погиб в водопаде еще до того, как ты родился.
Все это Вениамин слышал и раньше. Он видел рубашки и жилетки отца. От них пахло табаком и морем. Так же, как от Андерса.
— Несчастный, так рано умер! — Матушка Карен всхлипнула в крохотный носовой платочек.
Вениамин не спускал с нее глаз. Когда она становилась похожей на маленькую птичку, ему тоже хотелось плакать.
— Умерший человек не может быть несчастным, — сказала Дина. — Несчастные — это живые.
Матушка Карен не стала говорить на эту тему.
Но Вениамин понял, что сказано еще далеко не все, и забрался к ней на колени. Чтобы утешить ее.
Дина вдруг показалась ему страшной, как темный чердак, и весь остаток дня он держался от нее подальше.
Дина никогда не разговаривала с Вениамином, когда он играл на полу со своими игрушками. Не звала в дом, если он бегал по саду. И не бранила, если он без разрешения убегал на берег.
Однажды летом, это случилось ночью, вскоре после разговора о несчастном Иакове, Вениамин увидел, что Дина сидит на высокой рябине.
Он проснулся среди ночи, и ему захотелось пойти посмотреть, снесли ли куры яйца, — было светло, и он решил, что уже утро.
Дина неподвижно сидела на рябине и не сразу заметила его.
Вениамин забыл про яйца и остановился у штакетника, не спуская с нее глаз.
Она махнула ему рукой. Но он видел, что она совсем не такая, как всегда.
— Почему ты залезла на дерево? — спросил он, когда она спустилась к нему.
— Я люблю лазать по деревьям.
— Почему?
— Это приятно… Залезть повыше… Поближе к небу… И голос у нее звучал не так, как всегда. Это был ночной голос.
— Матушка Карен говорит, что Иаков живет на небе. Это правда?
Наконец Дина посмотрела ему в глаза. И он понял, что именно этого ему и не хватало.
Она взяла его за руку и повела к дому. Край ее юбки отяжелел от росы. Тянул к земле.
— Иаков здесь. Он всюду. Мы ему нужны.
— Почему же мы его не видим?
— Если ты сядешь на крыльце, вот на это место, и прислушаешься, ты услышишь, что он рядом. Слышишь?
Вениамин сел, положил загорелые руки на колени и прислушался. Потом решительно кивнул головой.
Дина, очень серьезная, стояла рядом. Испуганный порыв ветра скользнул между ними. Словно дыхание.
— Дина, он бывает только здесь? На крыльце?
— Нет. Он всюду. Ты ему нужен, Вениамин, — сказала она и как будто сама удивилась этой мысли.
Потом отпустила его руку и медленно вошла в дом. И даже не сказала, чтобы он сейчас же лег в постель.
Ему сразу же стало недоставать ее.
Он босиком пошел через двор в курятник. Там пахло сеном и куриным пометом. Куры сидели на насесте, и он понял, что еще ночь.
В тот же день после полудня Вениамин стоял в кухне у окна и смотрел на поля. Вдруг он сказал Олине:
— Вон Дина. Скачет, аж чертям тошно! — В его тонком голосе звучала гордость.
— Мальчики, которые живут в Рейнснесе, не должны говорить «аж чертям тошно»! — сказала Олине.
— А Иаков так не говорил?
— Он был мужчина.
— Он всегда был мужчиной? — Нет.
— А он говорил «аж чертям тошно», когда был маленьким?
Олине растерянно вздохнула и вытерла о передник пухлые ладони. Потом отправилась искать матушку Карен. Там она торжественно объявила, что Вениамин — чистый язычник.
Олине подняла шум.
Она стояла на своем. Мальчику не хватает воспитания. Он настоящий дикарь. Как и его мать.
Прищурившись, она смотрела на Вениамина. Из-за этого ее лицо становилось похоже на высохшую картофелину со старыми белыми ростками, висевшими вдоль щек. У Олине из-под платка всегда выбивались седые пряди.
По ночам, в полнолуние, когда сон бежал от нее, Дина сидела в беседке и ждала, чтобы все успокоилось, чтобы мир скрылся за полосой, отделявшей море от неба.
Она сидела и гладила непослушные волосы Иакова. Как будто между ними никогда ничего не стояло. Говорила, что ей хочется уехать отсюда. За море. В сердце у нее кипела ярость. Иаков все понимал.
ГЛАВА 8
Вот, Бог велик, и мы не можем познать Его; число лет Его неисследимо.
Он собирает капли воды: они во множестве изливаются дождем;
Из облаков каплют и изливаются обильно на людей.
Кто может также постигнуть протяжение облаков, треск шатра Его?
Вот, Он распространяет над ним свет Свой и покрывает дно моря.
Матушка Карен датировала письма 1853 годом. Иногда далекий мир словно приближался к Рейнснесу. Это бывало в те дни, когда с пароходом приходили газеты. Людвиг Наполеон Бонапарт стал императором Франции. Монархисты, либеральные и консервативные бонапартисты объединились вокруг сильного вождя, чтобы «бороться с красным призраком». Революционная волна катилась от страны к стране.
Матушка Карен опасалась, что мир загорится прежде, чем Юхан успеет вернуться домой. В последние
