Его приятели приходили в клинику всего два раза, в самые первые дни, а потом словно в воду канули.
– Семья у тебя есть?
– Нет.
– Отец, мать?
– Они очень далеко…
– Далеко-то далеко, но все-таки есть? Тода кивнул.
– У них ты не можешь попросить?
Тода сдавленно пробормотал что-то и закрыл руками забинтованное лицо.
– Сэнсэй, – подала голос Акико. – А помощь нуждающимся?..[9] Может, попробовать получить пособие?..
– Я уже думал об этом. Сразу его не выдадут. Если даже вопрос решится положительно, оформление займет немало времени, и все равно клиника получит деньги не раньше чем через три месяца.
– Если у него и в самом деле нет наличных, значит, выхода никакого?
– Получается так, – мрачно подтвердил Кобаси. – Не думаю, что эти скупердяи согласятся ждать три- четыре месяца.
В «Ориентал» избегали иметь дело с больными, чье лечение оплачивалось по пособию. Когда все же такие больные появлялись, от них старались побыстрее отделаться.
– А где живут твои родители?
– А Миядзаки.
– Да, действительно не близко. Но если сразу написать, попросить?.. Конечно, они удивятся – все так неожиданно. Но ведь это для твоего же здоровья. Они не откажут!
Тода кивнул и снова закрыл руками забинтованное лицо.
– Ты пробудешь здесь еще дня четыре, максимум – пять; если они пришлют тысяч тридцать, все уладится. А деньги ты им вернешь. Выпишешься из больницы и заработаешь.
– Но старшая сестра велела ему выписаться завтра. Даже если он попросит родителей, все равно будет уже поздно, – снова вступила в разговор Акико.
– Ну и что? Я попрошу ее немного подождать.
– Дело не в старшей сестре. За ней стоит сам Главный…
– Главный? Ну и плевать!
– Сэнсэй, осторожнее…
– Осторожнее? Почему? Я ведь хочу сделать то, что нужно.
– Но больной действительно не прав. Он не платит за лечение…
– Врач не должен думать о деньгах! Его обязанность – добросовестно лечить больного.
– Но в частных клиниках так нельзя.
– Когда это ты успела переметнуться?
– Переметнуться?.. – Лицо Акико окаменело. – Просто я считаю, что нельзя во всем винить только главного врача. Не так уж он плох.
– Нет, плох. Он далеко не беден, но все равно старается выжать из клиники как можно больше прибыли. Он медицину превратил в средство наживы. По-твоему, это нормально?
– Сэнсэй, здесь больной… – Акико показала глазами на Тоду.
Кобаси, точно впервые увидев его, замолчал. Ему стало неловко. Копаться в грязном белье – да еще при пациенте…
– Как бы там ни было… – Кобаси перевел дыхание, – а письмо матери ты напиши.
– Хорошо.
– Если Главный станет торопить с деньгами, я сам одолжу тебе на время.
– Сэнсэй!.. – укоризненно воскликнула Акико.
– Ничего. Такая сумма меня не затруднит.
Тода опустил голову совсем низко – так низко, что стали видны волосы, выбившиеся из-под повязки на затылке.
– Ну-ну, успокойся.
На душе у Кобаси стало легко и радостно. Он работал уже третий год, но сегодня впервые по- настоящему почувствовал себя врачом. Акико смотрела на него в немом изумлении.
– Тебе нельзя долго сидеть, опять начнется головокружение.
– А… – Тода медленно поднял голову. – Значит, старшему врачу ничего не говорить?
– Какому старшему врачу? Доктору Наоэ? А ты что, говорил ему что-нибудь?
