– Угу, – буркнул Наоэ, но тут же, вероятно что-то припомнив, передумал. – Хотя нет, извини, сегодня тебе придется поехать к себе.
– Прямо сейчас?
– Да.
– А ужин? – Обойдусь.
– К вам кто-нибудь должен прийти?
– Н-нет…
– Вы еще на меня сердитесь?
– Просто хочу побыть один.
После столь исчерпывающего ответа Норико нечего было сказать. Она никак не ожидала подобного поворота. Может, что-то случилось в клинике? Или он действительно рассердился на нее за эту уборку? Гадать можно было сколько угодно, но истинную причину все равно не узнать – он всегда поступает, как ему вздумается.
Норико внезапно разозлилась.
– Хорошо, я ухожу. Суси я положила вон там. – Но она все-таки не решилась выказать свою злость открыто. – До свидания.
Она надеялась, что Наоэ хотя бы словечко скажет ей на прощание, но он молча сидел на диване.
– Пока вас не было, кто-то звонил.
– Кто?
– Женский голос. Какая-то Микико. Наоэ не реагировал.
– Я сказала, что вы вышли, и повесила трубку.
Последнее Норико, конечно, присочинила. Подействовали ее слова на Наоэ или нет, было непонятно: он по-прежнему сидел, обхватив себя руками за плечи и глядя в пространство.
– Возможно, она позвонит еще раз.
С силой хлопнув дверью, Норико вышла в коридор.
На другой день с самого утра шел дождь. Норико, переживая вчерашнюю размолвку с Наоэ, спала плохо. Когда она с опухшим лицом пришла в клинику, в комнате медсестер оживленно обсуждали случившееся с Дзюнко Ханадзё.
– Что было – ужас!
Дежурившая ночью Юрико Миякава оказалась в центре внимания и от этого слегка важничала.
– Репортеров налетело! Они рвутся – а их не пускают.
– Как же они пронюхали?
– Она ведь потеряла сознание прямо на пресс-конференции. Кто-то проговорился, что ее везут сюда, и репортеры тут как тут. Просто ужас! Вот вам и «Сезон бабочек»!
Одна из популярных песенок репертуара Дзюнко называлась «Сезон бабочек». Весной телекомпания решила поставить одноименную пьесу, и вчера вечером Дзюнко должна была на пресс-конференции обменяться рукопожатием с артистом, исполнявшим главную роль, а потом ответить на вопросы женского еженедельника.
– Прямо посреди пресс-конференции?!
– Импресарио, Ооба-сан, рассказывал, что вначале Дзюнко прямо вся побелела, но еще держалась, а потом улыбнулась этому артисту, вот так! – Юрико ослепительно улыбается. – И тут как вскрикнет – и упала!
Юрико не просто рассказывает – она играет. Получается весьма правдоподобно.
– Вокруг – фоторепортеров!.. Актер-то уже приготовился ей руку пожать. А тут прямо остолбенел. И тоже закричал.
– Значит, их так и не сфотографировали?
– Как это не сфотографировали?! В такие моменты – только успевай снимать – все будет мало… Ханадзё Дзюнко в свете юпитеров!.. Знаменитая певица улыбается… Ханадзё Дзюнко везут в клинику!
– Значит, она крепилась, крепилась, а потом все же упала, да?
– Прямо на пол? – жадно спрашивает другая медсестра.
Женщины обожают всякие скандальные истории, особенно когда они не касаются их самих.
– Да, на пол. Но ее сразу подняли и уложили на диван.
– Это случилось в холле?
– Нет. Специально для пресс-конференции в гостинице отвели какую-то большую комнату, там все и произошло.
– А как она была одета?
– О-о! Это что-то потрясающее! Представляете, на шелковом чехле – ярко-желтое шифоновое платье, а на нем бабочка, красная с синим. Вот здесь. – Юрико обеими руками рисует круг у себя на подоле. – Огромная такая бабочка с раскрытыми крыльями. В общем, фантастика. Никогда не видела ничего
