Маюми украдкой взглянула на Ютаро и подавила смешок.
– Ты что это?
– Да так. Ничего.
Ютаро все подливал и подливал себе виски. Обычно после первой же рюмки у него багровело лицо, но сегодня он пил, не пьянея.
– Послушай, а может, ей нравится кто-то другой?
– Уж матери бы она рассказала.
– Как знать…
– Эй!
Маюми обернулась. Ее личико оказалось совсем рядом с круглой физиономией Ютаро.
В тот вечер у Наоэ тоже были гости. Точнее, гостья – дочка главного врача, Микико. Она сидела в гостиной, придвинувшись к котацу.[18]
– Что ты теперь собираешься делать? – Наоэ искоса посмотрел на Микико: она потупилась, сложив руки на коленях. – Домашние, верно, уже беспокоятся, ищут тебя.
Она едва заметно кивнула. В наклоне головы было что-то совсем детское.
– Ведь ты уже своего добилась, смотрины расстроила. Родители теперь все поняли, так что надо идти домой.
– А дома – все сначала.
– Но ведь ты в принципе не против замужества?
– Нет.
– А кто жених?
– Врач. Ему двадцать восемь. Окончил медицинский факультет университета К.
– Совсем неплохо. Твой отец – тоже врач, и породниться с медиком удобно во всех отношениях.
– А я не желаю.
– Вот как?
– Они так стремятся выдать меня за врача, чтобы клиника осталась за нами.
– Вполне логичное желание для частного врача.
– Но я не хочу становиться жертвой прихоти родителей.
– Не понимаю, в чем же тут жертва.
– Для них на первом месте не я, а клиника. Они и на смотрины непременно приводят либо врачей, либо студентов-медиков. А те тоже хороши, только об одном – «унаследуем ли мы клинику, если породнимся с вашей семьей? Кто будет платить за аспирантуру, пока жених не получит ученую степень?» И все в том же духе. Как послушаешь – ни одного порядочного человека.
– Ну нельзя же так ругать всех подряд.
– Не хочу я быть приложением к клинике.
– Зачем ты все так усложняешь? Это же естественно, что твой отец не хочет отдавать свое дело в чужие руки. Построить такую клинику заново сейчас обошлось бы в двести миллионов иен. А продать – хорошо, если полцены получишь. Ведь здание клиники ни подо что другое использовать нельзя. Так же как и оборудование, и инструменты. Естественно, для твоего отца невыносима даже мысль о том, что клинику, его детище, которое он растил и лелеял, постигнет такая участь.
– Ну а я? Что будет со мной?
– То, что клиника твое «приданое», вовсе не означает, что на смотрины будут приходить лишь охотники поживиться. Наверняка найдутся хорошие молодые люди, способные, достойные, но из бедной семьи, у которых нет денег на учебу в аспирантуре, но которые действительно потом полюбят тебя.
– Сколько уж было этих смотрин, а еще ни разу ничего похожего…
– А может, именно сегодня… Вряд ли родители станут желать тебе зла.
Микико молчала, не отрывая глаз от котацу. Слова Наоэ явно не убедили ее.
Наоэ допил сакэ и снова наполнил стакан почти наполовину.
– Смешно, конечно, мне читать тебе мораль, но… ты свалилась как снег на голову. Я просто вынужден.
– Извините. Я вам, наверное, помешала…
– Помешать не помешала, но, честно признаться, удивила.
– Простите.
– Ты поступила очень неразумно.
Наступила пауза, и сразу стал слышен накатывающий, словно прибой, глухой шум улицы.
– Еще кофе?
– Нет, спасибо.
