сходиться, и расстояние, которое преодолевали яростно мчащиеся ракеты, уменьшалось. Самое опасное было еще впереди.
– А вот и первый, милорд! – воскликнул его начальник штаба, когда искалеченный вражеский супердредноут вывалился из строя, перекатившись днищем импеллерного клина навстречу огню мантикорцев.
– Я вижу, Байрон, – ответил Белая Гавань.
В его ровном голосе, в отличие от капитана Хантера, не было возбуждения. Отход подбитого судна заставил его острее ощутить новый опасный ритм боя. Хотя этот корабль и отошел из-за повреждений, его товарищи держали курс и ракетные установки продолжали вести огонь по приближающемуся противнику. Александер сжал зубы, осознав, что хевы наконец собрались с силами. Сосредоточенность огня с первой секунды сильно отличалась от беспорядочности прежних битв, и то же самое можно было сказать об их стойкости под огнем противника. Их строй уже должен был распасться на пары и тройки. По ним попадали куда чаще, чем по мантикорцам, и новое доказательство технического превосходства Мантикоры должно было повлиять на боевой дух хевенитов. Но этого не произошло, и любой адмирал, знавший о численном превосходстве флота хевенитов над мантикорским, не мог не испугаться. Хевы знали, что в ракетной перестрелке у Белой Гавани были все преимущества благодаря лучшей электронике и ракетам, но они все равно надвигались, тратя корабли и жизни людей, чтобы сблизиться на дистанцию выстрела энергетических орудий.
Внезапно возле зеленого огонька на экране вспыхнул красный значок критических повреждений. Полдюжины рентгеновских пучков врезались в Корабль Ее Величества «Король Майкл», и Белая Гавань безотчетно вцепился в подлокотники командирского кресла. Клин супердредноута словно задрожал, потом восстановился, и на секунду адмирал подумал – обошлось. А потом корабль внезапно взорвался. Боевой корабль в восемь с лишним миллионов тонн и с ним шесть тысяч человек экипажа исчезли в ослепительно яркой вспышке плазмы, и кто-то за спиной адмирала ахнул от ужаса.
– Пятнадцать лево на борт, капитан Гольдштейн.
Голос тринадцатого графа Белой Гавани был так же холоден, как его глаза. Гольдштейн подтвердил получение приказа. Их курс теперь уходил в сторону от хевов – не для побега, а просто чтобы сохранить расстояние и использовать преимущество Мантикоры в ракетах, – и Александер сжал губы, увидев, что боевая группа хевенитов повторила его маневр. И не просто повторила: хевы повернули даже круче, хотя это давало ему лучший угол для стрельбы. Теперь еще больше его ракет взрывалось вблизи хевенитских кораблей, посылая рентгеновские пучки в открытые горловины их клиньев. Взорвался первый хевенитский корабль. Расстояние сократилось до четырех миллионов километров, мантикорские корабли все чаще получали повреждения, но то же происходило и с хевенитами. Взорвался еще один вражеский корабль, потом третий. На экране вспыхивали и менялись оценочные выкладки боевого информационного центра, перевес противника сокращался с каждым его уничтоженным орудием, и Александер оскалился, чувствуя, что теперь ситуация складывается в его пользу.
– Десять право, капитан Гольдштейн. Если они хотят подойти, не будем им мешать.
– Есть, милорд. Десять градусов право, – ответил Гольдштейн, и боевая группа Мантикоры перестала удерживать дистанцию.
Перестрелка снова усилилась, но главным образом за счет мантикорских ракет, а хевенитские орудия одно за другим умолкали. Еще один корабль хевов вышел из строя, пытаясь прикрыться импеллерным клином. В голове Белой Гавани снова зашевелились беспокойные мысли. На один его погибший корабль приходилось пять уничтоженных или выведенных из строя хевенитских супердредноутов. Теперь, когда флоты наконец сойдутся, у него будет преимущество даже в энергетическом оружии. Кто бы там ни командовал, он не мог этого не понимать – так почему же он продолжал удерживать курс на сближение? Система Найтингейла была важным внешним укреплением звезды Тревора, но она никак не стоила уничтожения группы такого размера! Должна быть причина…
– Новый контакт! Множественные контакты – множественные импеллерные сигналы крупных судов на ноль-четыре-шесть ноль-три-девять! Расстояние восемнадцать миллионов километров, контакт идет на сближение! Соединение обозначаем как Противник-Два!
Белая Гавань резко развернулся к главному экрану, изображение на котором уже обновили бесстрастные компьютеры. Перед «Королевой Кейтрин» по левому борту горела дюжина новых красных огоньков – новое соединение супердредноутов хевов только что включило двигатели. Он ахнул, поняв наконец, в чем дело.
Неудивительно, что вражеский строй так упорно приближался! Со вспышкой невольного уважения к своим врагам мантикорский адмирал понял, что они гнали его в ловушку и он в нее вляпался. Еще через пятнадцать минут он бы влип безнадежно, ввязавшись в бой с Противником-Один, тогда как Противник-Два ударил бы сверху ему во фланг.
Но ловушка еще не захлопнулась, подумал он с мрачным удовлетворением, Чистки офицерского корпуса, затеянные новым хевенитским правительством, стоили их флоту многих опытных офицеров, и это было заметно. Командир Противника-Два вступил в бой слишком рано. Скорее всего, он запаниковал, видя, какие потери терпит Противник-Один, и поэтому включил двигатели преждевременно. Более опытный офицер на его месте дождался бы, когда мантикорский строй окажется между двумя вражескими линиями на расстоянии выстрела в упор. В перестрелке энергетическими орудиями преимущества мантикорцев в дальнем бою не имели бы никакого значения.
Белая Гавань сосредоточился на проецируемых курсах, прищурив голубые глаза. Он не мог ввязаться в бой против таких сил, и при этом остаться в живых. Чтобы вырваться из еще не захлопнувшейся ловушки, ему надо было вернуться за гиперграницу, но он не мог просто лечь на обратный курс. Если он продолжит движение нынешним курсом, то соединения хевов сойдутся в двенадцати миллионах километров перед ним, а скорость у него слишком высока, чтобы остановиться до этой точки. Единственный его шанс состоял в том, чтобы свернуть вправо, уходя от Противника-Два. Этот курс, конечно, выведет его прямо на Противника- Один а, несмотря на все повреждения, у этого соединения еще хватало энергетического оружия, чтобы уничтожить многие его корабли.
Адмирал Александер заставил себя смириться с этим фактом. Все будет даже хуже, чем он предполагал сначала, но по крайней мере его люди покажут чего они стоят, проходя мимо Противника-Один. Пальцы забегали по клавишам, проверяя новый курс на вспомогательном астрогационном экране. Замелькали цифры, и, когда проекции курсов изменились, глаза адмирала вспыхнули. Он все-таки опережал Противника-Один. Ненамного, но этого хватит, чтобы пересечь их курс и не попасть всем строем прямо под сосредоточенный огонь. Хевенитам придется либо изменить курс, пройдя по дуге с внутренней стороны его линии, либо позволить ему проскользнуть у них за кормой. Хевы могли бы, конечно, держаться наравне с ним, продолжая упорный бой и продолжая уничтожать его корабли, но и тогда у них погибнет больше судов.
– Переходим на два-семь-ноль ноль-ноль-ноль! Максимальная боевая мощность! Всем подразделениям – закрыться клином от Противника-Два и продолжить бой с Противником-Один!
Прозвучало подтверждение полученных команд, и его строй совершил резкий поворот относительно курса Противника-Один. Все корабли провернулись вокруг своей оси, подставляя Противнику-Два, все еще находившемуся вне зоны действия ракет, крыши импеллерных клиньев. Ракетный огонь сосредоточился на Противнике-Один, расстояние до которого все сокращалось. Белая Гавань глядел на экран, наблюдая за бегством своих кораблей.
А они именно бежали. Он знал это и знал, чего ему будет стоить неизбежная лучевая перестрелка. Знали это и все остальные, как его экипаж, так и хевениты. Впервые Народная Республика Хевен остановила наступление мантикорцев. Адмирал наблюдал за цифрами на экране, видя, как меняется курс обоих хевенитских подразделений, а БИЦ note 2 тем временем просчитывал, насколько все будет плохо.
Может, он и сумеет выбраться, но риск очень велик. Сложность подготовки таких тактических ловушек заключается в том, что требуется совершенно точно рассчитать время. Космос бесконечен, и в нем можно прятать целые флоты – до тех пор, пока они не выдадут себя энергетическими «выхлопами». Но чтобы засада оказалась удачной, в момент включения двигателей она должна оказаться строго в заданной точке, и тогда жертвы просто попадают в открытую пасть – как чуть-чуть не попал он…
