В голосе Терстона, заметил Презников, читалось разочарование, и комиссар посмотрел на него недоумевающе.
– Нет, я не жалуюсь, – сказал адмирал. – Просто помните, что я говорил? Что время их появления скажет нам, насколько они хороши? Похоже, ответ – не очень.
Он покачал головой и задумчиво посмотрел на экран. С момента прибытия боевой группы прошло примерно семьдесят минут, и ее подразделения разогнались до 20 403 километров в секунду. Они преодолели сорок шесть с половиной миллионов километров, и некоторое время ему казалось, что грейсонцы поведут себя разумно. Эсминцы и курьерские корабли разлетались во всех направлениях, без сомнения, сообщая о его нападении соседним системам и вызывая помощь, но силы, расположенные на грейсонской орбите, не обнаружились. Жаль, конечно, но одно из курьерских судов кратчайшим курсом помчалось на Эндикотт. Это означало, что группировка, защищающая эту систему, будет предупреждена и начнет готовиться задолго до того, как он отошлет в рейд Тейсмана и Чернова. Но он с самого начала знал, что такое может случиться. Он не мог разделить свои силы, пока не удостоверится, что у Ельцина нет кораблей стены. Каждая минута, которую грейсонский командир продолжал скрываться, не позволяя удостовериться в этом, задерживала здесь Тейсмана и группу 14.2.
Но вот противник появился, и время он рассчитал явно неудачно. Приборы Терстона не засекли ничего крупнее линейного крейсера, но ускорение корабли Альянса набрали аж 458
В этом и состояла глупость. Если защитники Грейсона собирались заходить в атаку на ускорении меньше максимального, то им следовало начать еще раньше и на еще меньшем ускорении и захватить больше подвесок. То небольшое количество, которое линейные крейсера могли привести с собой на теперешнем ускорении, для обороны линкоров особой проблемы не составит. Сейчас все, чего добились грейсонцы, захватив их с собой, это то, что они теряли примерно полкилометра в секунду в квадрате. Кроме того, они позволили Терстону раньше взглянуть на количество и построение кораблей.
Если это вообще можно назвать построением, подумал он. Неряшливая толпа кораблей приближалась к нему неровными пучками и кучками, и он снова покачал головой. В этой куче были и мантикорские корабли, но командовал наверняка грейсонец – ни один мантикорский адмирал так бы не опозорился. Терстон отдавал должное мужеству противника, но – господи, как же он глуп!
– Количество? – спросил он.
– По предварительным данным, двадцать пять линейных крейсеров, десять тяжелых крейсеров, сорок с чем-то легких и от шестнадцати до двадцати эсминцев, гражданин адмирал, – ответил начальник оперотдела. – Мы не уверены насчет числа легких кораблей из-за построения. Они не только перекрывают друг друга, но некоторые сбиты в такие плотные группы, что мы не можем даже различить их клинья.
– А что разведмодули?
– На таком расстоянии смысла нет, гражданин адмирал, – ответил старший локаторщик. – Строй противника так запутан, что мы не можем послать модули по баллистической траектории – нам придется включить их двигатели, чтобы вывести в нужную точку. Если мы это сделаем, противоракетная оборона противника получит столько данных о модулях, что запросто собьет их все. С учетом курса мы могли бы обстрелять корабли ракетами с тринадцати миллионов километров – и спрятать модули среди ракет, тогда они проскочат, но…
– Но к тому моменту у нас и без них хватит данных наблюдения, – согласился Терстон. Он покачался взад-вперед на носках, потом пожал плечами. – Сделайте все возможное для уточнения данных.
Он вернулся в кресло, Презников последовал за ним.
– Неужели важно, сколько у них легких кораблей, гражданин адмирал?
Терстон не знал, что отражает вопрос – искренний интерес, попытку расшевелить его для более энергичных действий или просто проверку того, как он будет реагировать. Лучше принять первый вариант, решил он.
– Честно говоря, нет, гражданин комиссар. Но у нас еще много времени до того, как мы подойдем на расстояние выстрела, и не мешало бы получить точные данные прежде, чем разделить боевые группы.
– Так значит, вы собираетесь их разделять?
– Я об этом думаю, сэр. Мы знаем, что противник уже послал курьера на Эндикотт. Чем быстрее после него прибудут Тейсман и Чернов, тем меньше у Эндикотта времени на организацию обороны, но я их не отошлю, пока не буду уверен, что они не понадобятся мне здесь.
Хонор сидела в кресле, держа Нимица на коленях и поглаживая его уши, а ее корабли летели навстречу врагу. Ей придется снова пристегнуть кота, когда они войдут в зону обстрела, но пока об этом беспокоиться рано, а кот нервничал, разделяя ее тревогу.
Небольшой экран на панели перед креслом показывал меньше деталей, чем голоэкран за спиной, но в последний раз, когда она попыталась встать, то чуть не упала. Она надеялась, что среагировала достаточно быстро, чтобы обмануть штаб и вахту на мостике, но если она будет ковылять, как пьяная, их точно не одурачить.
Так что теперь она смотрела на экран и гадала, что командир хевенитов думает о боевом строе грейсонцев. Неряшливее она ничего в жизни не делала, но в ее безумии был свой резон, и она надеялась, что он его не разгадает.
Даже у переоборудованного на Грейсоне супердредноута возможности электронных систем не безграничны. «Грозный» мог замаскировать свой импеллерный клин, но мощность была настолько высокой, что иллюзия развеется, стоит кому-то взглянуть на него пристальней. Именно поэтому она «рассыпала» строй и выставила как минимум три корабля перед каждым супердредноутом. Сигналы их импеллеров загораживали его от хевенитских приборов. Помехи должны были скрыть более мощные двигатели супердредноутов. При анализе электронных сигналов хевениты нипочем не догадаются, с чем столкнулись, если только разведмодуль не подойдет к этой каше кораблей слишком близко.
Так что надо убедить их разведмодулей не посылать. Вряд ли ее оборона «зевнет» большой разведмодуль, который к тому же движется на довольно низкой скорости, но шансы на это все же сохраняются, особенно если хевы занервничают и выпустят много модулей, чтобы перегрузить ее противоракетную защиту.
Ей надо заставить хевенитов ощутить такую уверенность в том, что они видели, чтобы им не захотелось это проверять, и она пошла на большой риск, чтобы добиться своего. Хонор гнала супердредноуты на полной боевой мощности, без всякого запаса безопасности. Существовала трехпроцентная вероятность, что у кого-то в эскадре откажет компенсатор, и последствия окажутся фатальными. Но зато они набрали ускорение 4,5 км/с
Хонор перевела взгляд на другие корабли, которые мчались на помощь со всех концов системы. Сейчас они тормозили, чтобы уравнять курсы задолго до встречи с хевами. Пока все шло нормально. Во всяком случае, она на это надеялась.
Она отняла руку от спинки Нимица и ущипнула себя за переносицу, но это не помогло. Усталость заставляла ее соображать быстрее, а не медленнее, но скорость получалась неровная, мысли мчались сразу во многих направлениях. Убедит ли высокое ускорение хевов, что у нее нет супердредноутов? Или это только вызовет у них подозрение, потому что линейные крейсера не способны буксировать столько ракетных подвесок, чтобы от этого получился хоть какой-то заметный выигрыш? И что, если их датчики уже пробили ее защиту и просчитали каждый ее корабль? Или…
Она уронила руку и заскрежетала зубами, потом откинулась, опираясь на удобную спинку кресла. Ей
