верхом. Что-то дико прокричав, он пришпорил коня — тот сорвался с места в бешеный галоп. Меч Растэна, как и его ножны, похититель крепко сжимал в левой руке.
Танаа отбросила посох, который сейчас мог только помешать, и бросилась в погоню. В этот момент очнулся, наконец, получивший противоядие Орогрим.
Орк сориентировался мгновенно. Понять, что его отравили, труда не составляло, а поскольку на языке осел неприятный маслянистый привкус, чем-то схожий с жидкостью в валяющемся радом флаконе — значит, ему дали противоядие.
Зеленокожий быстро влил глоток омерзительного лекарства в глотку Гундольфу, вскочил, и, выразительно обведя рукой поле боя, побежал вслед за Арной.
Придя в себя, рыцарь напоил противоядием полуэльфа, потом они вместе связали оглушенных нападавших.
— Они что, хотят пешком догнать всадника? — усмехнулся фон Кильге, когда Талеанис рассказал ему, что видел — сам Грифон лежал головой в другую сторону, и события схватки остались для него секретом.
— Мой учитель говорил мне, что на короткой дистанции человек способен обогнать лошадь, — припомнил Мантикора. — А орки достаточно выносливы, чтобы соперничать в этом с хорошим конем. Его может догнать Арна на первом рывке, а может вымотать Орогрим… Но я в упор не понимаю, зачем им понадобился мой меч. Похоже, нападали-то именно ради него…
— А что это за меч? — полюбопытствовал Гундольф, с изрядной долей скепсиса отреагировавший на сравнение скорости и выносливости людей, орков, и лошадей. Разумеется, рыцарей, которые должны были сражаться в доспехах, не тренировали долго бежать на приличной скорости, и при том сохранять боеспособность.
— Обычный длинный меч, — пожал плечами Талеанис. — Вообще-то это бывший меч моего учителя, он отдал мне его перед тем как уйти. Велел передать тому, кого сочту достойным. Я не раз его рассматривал, и даже показывал как-то раз магу — ничего особенного, самый обычный меч. Ну, чуток магии в нем есть — но это что-то стандартное, вроде заклятия на прочность.
— Очень странно, — усмехнулся фон Кильге, внимательно разглядывая какой-то небольшой предмет на ладони. — За обычным мечом эти ребята гоняться бы не стали.
Полуэльф непонимающе посмотрел на соратника. Гундольф вновь усмехнулся, и протянул ему небольшой серебряный перстень-печатку с рунической 'XIII'.
— Тринадцатый стол Имперской канцелярии. Он же — Тринадцатый департамент. Он же — Отдел Особых Расследований. И если уж их заинтересовал твой меч, то значит, это какой-то совсем необычный меч.
Арна и Орогрим вернулись часа через два. Орк был зол, на его плече красовалась свежая повязка пропитанная кровью. Танаа, против обыкновения, не улыбалась.
— Мы его почти догнали, — начала она, только подойдя к полуэльфу и рыцарю. — Он рывком немного увеличил расстояние, и успел выстрелить — Орогрим обгонял меня, и эльф выстрелил в него. Грим упал, это дало беглецу время. Он активировал какой-то артефакт-портал, и исчез, бросив товарищей, коня, и все остальное.
— Я не удивлен, что у него есть подобный артефакт, — Гундольф протянул Арне кольцо. — Отдел Особых расследований хорошо экипирует своих агентов.
— Отдел Особых Расследований — Танаа удивленно приподняла бровь. — А что это такое?
Несколько секунд фон Кильге молчал, ошарашенный подобной неосведомленностью. Потом заговорил, тщательно подбирая слова.
— Мощная государственная служба. Очень засекреченная. О ее существовании знают все, о том, что именно она делает — не знает никто. Она занимается какими-то очень важными, но, опять же, засекреченными расследованиями. Почти в каждой темной истории, особенно, если замешана какая-нибудь древняя или запрещенная магия, фигурирует Тринадцатый департамент. Они берут на службу лучших из лучших, и оттуда не увольняются. В общем, серьезный отдел…
— Да уж, не хрен собачий, — зло сплюнул Орогрим.
— Кстати говоря, наши пленники так и не пришли в себя, — заметил рыцарь. — И мне вообще кажется, что они не без сознания, а в коме. И ничего мы от них не узнаем.
— Посмотрим. Пусть полежат до завтра — все равно сегодня уже никуда не пойдем, а ночевать останемся здесь, — Орк махнул рукой. — Утром решим, что с ним делать.
А Арна подошла к опустившемуся на землю Мантикоре.
Полуэльф сидел, глядя в одну точку, и, казалось, ему глубоко наплевать на все, происходящее рядом.
— Талеанис, скажи… тебе очень дорог этот меч? — участливо спросила она.
Он ответил не сразу.
— Еще час назад я усмехнулся бы, и сказал, что 'не очень'. Сейчас… Да, он мне дорог… дороже собственной жизни…
В груди Мантикоры расползался жестокий, пустотный холод, заполнявший собой освобожденное мечом место. Этот холод пронизывал постепенно насквозь все тело, пробирался в сознание, лишая почти всех мыслей, позволяя существовать только одной, и производным от нее — как вернуть себе этот клинок?
Он резко поднялся на ноги, грубо сбрасывая с плеча руку Арны.
— Я должен вернуть себе меч. Я его хранитель, я могу передать его только достойному. Меч украли, я должен его вернуть.
Гундольф и Орогрим невольно отступили, в их взглядах явственно читался если и не страх, то, по крайней мере, опаска.
Лицо Талеаниса потеряло живой вид. Черты закаменели, любые эмоции ушли, осталась только холодная, бесстрастная маска. Еще несколько минут назад бывшие темно-карими глаза сейчас светились бледно-голубым льдистым светом.
— Я должен вернуть меч. Не смейте мне мешать.
Арна первой стряхнула оцепенение.
— Талеанис, очнись! Мы все вместе что-нибудь при…
Свист полуторного клинка Мантикоры оборвал ее на полуслове.
Дышать было больно. Причем очень знакомо больно — когда-то Вега уже получал удар узким стилетом в горло… причем не один раз.
Рагдар судорожно подергивался, задушенный плетьми теней, внезапно ставших материальными, и по слову Идущей атаковавших тех, на кого она указала. Киммерион, продержавшийся почти дольше всех, уже бессильно обвис, прикованный к толстому стволу вяза. Ребра эльфа явно были переломаны, и на грани сознания даргела мелькнула мысль, что вообще-то Ким должен быть уже почти мертв. Ларис же даже не успел начать заклинание — обрушившаяся на него тень лишила мага сознания чуть ли не раньше, чем он успел ощутить опасность.
Веге повезло меньше всех, хотя он удачно сумел избежать ударов теневой плети.
Даргел был великолепным воином, но Алиссара ему не уступала, а поскольку на ее стороне был фактор неожиданности… Кроме того, Вега помнил, что Здравович категорически запретил причинять эльфе какой-либо вред. Нет, если бы речь и правда зашла о его жизни, то он, скорее всего, плюнул бы на приказ главы департамента, но пока что предпочел постараться решить дело хотя бы относительно мирно.
Несколько стремительных атак Идущей он успел отразить, и даже выбил из ее руки узкий чуть изогнутый клинок, но потом тень спутала его ноги, Вега оступился, взмахнул рукой, безуспешно пытаясь удержать равновесие, и земля устремилась ему навстречу.
Алиссара шагнула вперед, выбрасывая вперед руку с зажатым в ней стилетом, даргел неудачно дернулся, пытаясь избежать удара, и тонкое лезвие, оцарапав щеку, вонзилось в горло, вырвавшись из руки
