гуляет, даже прозвание для вашего подвала придумали.
– «Кабул»? – засмеялся Борис. – Знаем, романтика влечет, ну и пусть, мне дела нету. А Карла жил рядом, выпить заходил, денежки у него водились. Иногда примет граммульку – и в зал, видик глядеть, да так и уснет под пальбу на экране. Фильм кончится, я его вежливенько так в плечико потолкаю, а он зенки протрет и опять в бар, добавить. Но рисовал классно, он нам стены расписал.
– Рисовал? – оживился Иван. – Он что, художник?
– Говорят, был гравером, потом оформителем витрин, в какой-то газете работал, не помню где, – отмахнулся Борис.
– Он с кем-нибудь здесь встречался? Где жил, знаешь?
– Жил тут, рядом. Как из нашего подвала поднимитесь, так прямо по переулку, в доме с молочной. Я как-то раз его провожал, чтобы он не свалился. Он часто приговаривал: «Как папа Карла». За это и кликуху приклеили. Насчет встреч не скажу: тут по вечерам народу много шьется, за всеми разве углядишь, да и ни к чему мне, я же не милиция, – Борис подмигнул и хрипловато рассмеялся, но вдруг посерьезнел: – Вспомнил! К нему весной, кажется, один мужик приходил. Лысый такой, средних лет. Выпили они, пошептались, а потом Карла был как убитый, всем жаловался, что шила в мешке не утаить. Поддал он прилично и все про итальянскую оперу болтал.
– Этот приходил? – Повинуясь внезапно возникшей догадке, Иван достал фоторобот одного из «драконов» и показал карточку Борису. Тот взял, повертел в толстых пальцах, рассматривая со всех сторон. Наконец его лицо расплылось в улыбке:
– Похожий! Только тут покрасивше. Он, Витек!
– Откуда знаешь его имя? – насторожился Купцов.
– Карла говорил, – объяснил бывший спортсмен. – А чего? Он, когда пьяный, языком как помелом работал. Хвастался, что этот Витек ему клевую работенку по художественной части предложил и обещал прилично заплатить. А потом жаловался, что обманули его, работу забрали, а денег обещанных не заплатили.
– Понятно, – протянул Иван.
– Заходи, – провожая их до дверей, пригласил Борис, – фильмец поглядишь, вечером в баре девок полно.
– Я пока не по этой части, – поскучнел Иван, сразу вспомнив про Саранину.
На улице он остановился и, взяв Сашу под руку, предложил:
– Сходил бы ты в ЖЭК по поводу Карлы, проверил, а я к Ставич поеду. Жалко время терять.
– Думаешь, фальшивые билетики на «Ла скала» в свое время Карла слепил? – усмехнулся Бондарев.
– Думаю, – не стал скрывать Иван. – А потом другие фальшивки делал. Видимо, этот Витек знал о билетах и сумел уговорить или заставил поработать на себя. Как точно было, мы теперь узнаем, когда возьмем Витька и всю его компанию…
Ставич жила на другом конце города, и Купцов решил поехать на метро – о множестве оперативных машин, как это любят показывать в кино, пока приходится только мечтать.
В вагоне метро было тесно. Пристроившись рядом с лохматым парнем, развернувшим газету, Иван решил воспользоваться чужой информацией. Городские новости поражали разнообразием: соединили линиями метро две новые станции: «Ясенево» и «Битцевский парк», начали открытый прием абитуриентов в ранее «закрытый» вуз – Институт стран Азии и Африки при МГУ им. Ломоносова; вновь работает старый цирк на Цветном бульваре; в Московской соборной мечети торжественное богослужение; на вокзалах наконец-то упразднены депутатские залы.
«Надолго ли?» – недоверчиво усмехнулся Купцов.
Оторвавшись от газетных новостей, Иван стал размышлять над предстоящим разговором со Ставич. Ох, нелегко с ней будет общаться, вытягивать клещами словесных ловушек и уговоров адрес, где скрывается «отдыхающий» Михаил Павлович Котенев.
Поднявшись наверх, он пошел пешком. Но что-то тревожило, подгоняло, и поддавшись дурным предчувствиям, Купцов тяжело сел в троллейбус. Вот за широким окном показался дом любовницы Котенева. Пора выходить.
Двор оказался обычным. Помойка, бродячие кошки у мусорных баков, пустой в этот час стол для доминошников. Войдя в подъезд, Иван поднялся на лифте и позвонил в дверь квартиры. В прихожей горел свет – это он видел через глазок, – но никто не открывал. Почудилось, что за дверью раздался слабый шорох. Или только почудилось?
Купцов снова нажал на кнопку звонка. Немного подождал и толкнул дверь, к его удивлению, она открылась. Поколебавшись немного и настороженно прислушиваясь, он нерешительно шагнул за порог, быстро обежав глазами пустую прихожую.
– Татьяна Васильевна? – позвал Иван.
Тишина. Слегка попахивает газом, и такое ощущение, что рядом неведомая опасность. Сунув руку под пиджак, Купцов проверил, легко ли вынимается из кобуры оружие, и на всякий случай сдвинул предохранитель.
– Татьяна Васильевна! – позвал он громче.
Тишина. Ни шороха, ни стука. Что тут могло произойти, почему она не откликается? Нет дома? Но тогда как же оставила открытой входную дверь? Ушла к соседке и сейчас вернется?
Иван попытался заглянуть в комнату, потом сделал осторожный шаг. Ничего не произошло. Тогда, немного осмелев, он вошел и увидел разбросанные по полу вещи, выдвинутые ящики, опрокинутый стул.
Услышав легкий скрип входной двери, он резко обернулся, сунув руку под пиджак, чтобы быть готовым отразить нападение. Дверь медленно закрывалась…
