напряженно вглядываясь в мое лицо. Потом положил халат на ручку кресла, подошел ко мне, взял мои руки, без нежности, крепко, в замок, и посмотрел мне в глаза:
– Ты меня любишь? С чего ты взяла?
– Зачем ты вернулся? Я вчера уже пережила твой уход. Может, так было бы лучше.
– Может, – согласился он. – Но теперь я не уйду.
– Ты должен все мне объяснить. Я хочу знать: ты женат? У тебя есть другая? Это не очень важно, потому что я все равно не создана для семьи. Мне нужен только ты и больше ничего. Но мне надо знать. – Я попыталась выдернуть ладони из его пальцев, но он по-прежнему крепко меня держал и в ответ сжал мои запястья еще крепче.
– Так вот о чем ты подумала? Что я женат? И что ты – это просто роман на стороне?
– Да, – бесхитростно ответила я.
– И ты к этому вполне готова? – недобро рассмеялся он. – Тогда, боюсь, я тебя разочарую. Нет, моя дорогая, я не женат. Но и не свободен.
– Не понимаю, – растерялась я.
Он отпустил меня, сел в кресло, прикурил сигарету и протянул ее мне. Я послушно вдохнула табачный дым.
– Все очень просто. Моя жена погибла. Уже почти год назад. В аварии. Вы, журналисты, жуткие циники. Для вас авария, где всего один труп, – мелочь, скука. Но ведь это может быть труп чьей-то жены? Жены, с которой кто-то жил счастливо почти десять лет.
– Костя, мне очень жаль! – Я выдавила из себя эту банальность, но на самом деле почти потеряла в тот момент дар речи.
– Нет, ничего, я все понимаю. Ты не знала, ты не хотела меня задеть. И я действительно не должен был так реагировать. Но мне так стало тошно, когда ты сказала… неважно. Проехали. В любом случае ты тут ни при чем. Так вот, а телефон я выключил, еще когда мы ехали к тебе. А включил только часа через полтора. Позвонил, а ты не ответила.
– Я уже была в анабиозе.
– Да, – кивнул он и на минуту замолчал. – И извини меня за дверь. Я ее починю.
– Ничего, – попыталась улыбнуться я. Улыбка получилась кривоватой. – Мне так жаль.
– Мне тоже, – грустно кивнул он. – Теперь ты знаешь почти все. Кроме одного – у меня есть двое детей. Дочке семь лет и сыну три. Как видишь, я совсем не подарок.
– Что ты такое говоришь, – возмутилась я.
Признаюсь, в тот момент его дети не были для меня чем-то осязаемым, реальным. У него дети? Что ж, отлично, у многих людей дети. Разве это проблема? Вот если бы у него была жена, это бы действительно стало проблемой. Но жены нет. Ужасно то, что с ней произошло, но ведь я в ее гибели не виновата.
– Нет, правда. Я не хотел тебя ничем этим грузить. Я уже далеко не юноша, у меня на руках двое маленьких детей, а ты так молода, так беззаботна. Я просто хотел, чтобы все это длилось подольше. Чтобы ты длилась.
– Ты разве не понял? Ты просто глупый мужик, и все тут, – улыбнулась я. – Я же тебя люблю, слышал? И значит, буду любить и твоих детей, и вообще всю твою жизнь.
– Ты думаешь? – с недоверием посмотрел на меня он.
– А ты что же, считал, что, если сообщишь мне это пренеприятное известие, я моментально развернусь и уйду?
– Ну… а вдруг? – смущенно кивнул он. – А зачем тебе все это надо?
Глава 7
Цветы жизни
В двадцать восемь лет любой человек – уже окончательно сформировавшаяся цельная личность со своей системой взглядов и устоев, которые негоже нарушать или менять. Вот возьмем, к примеру, меня. Я люблю готовые макароны, белые рубашки в мужском стиле, но так, чтобы это были все-таки рубашки для женщин. Я обожаю гулять по Москве пешком, а вот водить машину не люблю, хоть и не пробовала. А зачем? В Москве, во всяком случае, на своих двоих я всегда попадала из пункта А в пункт В с предсказуемой скоростью. На машине же рассчитать заранее, сколько займет времени путь от проспекта Мира до, скажем, хотя бы даже Цветного бульвара, нельзя.
Так вот, я не хочу водить машину, я имею свою политическую позицию, которая выражается в моем нехождении на выборы, в основном по причине лени. Я люблю свою кошку, а она любит меня. Как и кошка, я тоже достаточно независима в своих взглядах и желаю иногда иметь возможность гулять сама по себе. Пусть даже и на собственном подоконнике. Мне нравится проводить вечера одной, дома, за какой-нибудь книжкой.
Однако же известно, что любовь творит с людьми, прежде всего с женщинами, чудеса. Или, если желаете, делает их неразумными идиотками, сгорающими от желания стать для НЕГО той самой ЕДИНСТВЕННОЙ, о которой он всю жизнь мечтал. Ну, пусть не всю жизнь, а почти год… после неожиданного и трагического ухода супруги в мир иной. Грустная история, кстати. И тоже лишний раз доказывает, что водители и пассажиры у нас в городе постоянно находятся на грани жизни и смерти.
Покойная супруга Кости Ирина ехала из славного городка Одинцова в маршрутке, водитель которой не справился с управлением, обгоняя по встречной полосе другую машину. Вопрос: «А зачем, собственно, его понесло на встречную, если от этого ровно бы ничего не поменялось?» – остается открытым и по сей день. Возможно, водитель был вынужден кормить со своей зарплаты целый аул где-нибудь в Абхазии, так что старался сделать в день не двадцать маршрутов, а двадцать три. К примеру. В результате маршрутка врезалась в легковую машину, перевернулась и отлетела в кювет. Об этой аварии тогда много писали, как сказал Константин. Еще бы, теперь он понял почему. Ведь там-то трупов было целых семь: пять в маршрутке, включая водителя, и еще двое в той легковой машине, которая ехала по своей полосе и вообще никого не трогала. Естественно, о таком наш брат журналист не написать не мог.
Когда Костя рассказывал об этом, у него были совсем пустые глаза, как два черных озера, на дне которых плескалась боль, которой ни понять до конца, ни разделить я не могла. Но мне хотелось прижать его к себе и утешить, ободрить и наполнить собой, своей всепоглощающей любовью. После того, что он мне рассказал, мне казалось, что любить больше, чем я люблю его теперь, уже невозможно. И я решила, что отныне самая большая моя мечта – во что бы то ни стало сделать его счастливым снова. Его и его детей, естественно.
– Теперь я точно знаю, это судьба, – с воодушевлением била себя кулаком в грудь я, а моя Жанночка скептически смотрела на меня из-за кухонного комбайна. Она готовила что-то на своей огромной кухне, а я бесполезно сидела напротив в моем любимом кресле и клялась в вечной любви Константину.
– Да, Сашка, ты впечатляешь, – насмешливо посмотрела на меня подруга. Я же с горящими от восторга глазами еще раз в деталях поведала ей о том, насколько сильно я его люблю, какой он прекрасный человек. Без жены и с двумя маленькими чудесными деточками, с которыми мы непременно подружимся, как только увидим друг друга. – А дети у него насколько маленькие?
– Не помню. Что-то в сумме не больше тринадцати. То ли семь и пять, то ли восемь и три. Нет, не помню. Мальчик и девочка. Как ты думаешь, я могу понравиться детям? – волновалась я.
После той великой ночи, закончившейся выламыванием моей двери, в моей жизни начался совершенно новый этап. Этап Настоящих Отношений, взрослых, сложных, полных серьезных вопросов и проблем. И это было для меня так ново и необычно, так волнительно. Наконец-то я встретила мужчину, ради которого готова на все.
– Ты-то понравиться им можешь, а вот они тебе – не факт. Все-таки чужие дети – это очень непросто, – ответила мне умудренная опытом Жанна. – Я своих-то подчас еле выношу.
– Что ты говоришь? Какие же они мне чужие. Ведь это ЕГО дети. Нет, я не говорю, что могла бы заменить им мать, но…
– Да это и невозможно, поверь.
– Я знаю, знаю, но мы можем стать друзьями.
– Вот такое я как раз прекрасно представляю. Ты будешь ставить им на DVD «Бивиса и Батхеда» или вообще «Мохнатиков» из MTV, кормить их «Дошираком» и курить в окно. Любой ребенок высоко оценит такую мачеху! – захохотала она. Я надулась.
