Мишель вскинула голову и увидела на верхней ступеньке человека. Он был в черном пальто, в низко надвинутой на лоб черной шляпе, с тростью в руке. Мужчина стоял и молча смотрел на нее, и его бледное одутловатое лицо выражало какое-то затаенное торжество. Тонкие губы медленно, злобно усмехнулись. У Мишель по спине пробежали мурашки. Ее обдало ледяным холодом, и сердце сжалось от страха.
Она вскочила на ноги, так и не отыскав закатившуюся куда-то любимую помаду «Арденн бьюти». Ступеньки были узкие, человек преграждал ей дорогу. Он стоял и не двигался ни вперед, ни назад.
– Я очень спешу, разрешите мне пройти, – сказала Мишель как можно тверже, глядя в это мертвенно- бледное застывшее лицо.
Узкие губы слегка шевельнулись, но не произнесли ни звука. Она вдруг поняла, что должна повернуться и бежать от этого человека сломя голову, что он опасен и собирается причинить ей зло. Это властно велел ей инстинкт, и, еще секунда, Мишель бы в самом деле бросилась бежать обратно, но тут она подумала о беспомощной Лоре и храбро шагнула вперед, не отрывая глаз от белого, как маска, лица.
Он сделал шаг в сторону, и она облегченно вздохнула, рассчитывая, что сейчас быстро проскользнет мимо. Но человек только немного отошел назад и снова загородил дорогу, и, поднявшись вверх по ступеням, Мишель оказалась с ним лицом к лицу.
– Вот ты и пришла, – произнес он узким, как разрез, ртом.
На Мишель взглянули безумные глаза. Она попятилась, но он схватил обеими руками за концы обвивавшего ее шею шарфа, сильно и резко потянул их в стороны. Шарф больно врезался в горло, сразу перехватило дыхание.
Он убьет меня, промелькнуло в голове. Это маньяк! И никто не узнает. А как же Руди? Руди, спаси меня!
Мишель отчаянно боролась, пытаясь разжать его руки, дергала шарф на горле, чтобы вздохнуть, но у нее начало темнеть в глазах. Тогда она сильно, как учил отец, пнула коленом сумасшедшего в низ живота. Это длинное толстое пальто на нем, конечно, свело эффект к минимуму! Он только разжал одну руку и быстро выхватил что-то из кармана. Перед лицом Мишель мелькнуло тонкое, острое лезвие. Она громко закричала в ужасе. Лезвие опустилось вниз, затрещала куртка, Мишель рванулась изо всех сил…
Руди, не дожидаясь лифта, взбежал вверх по лестнице с букетом и позвонил в дверь, но тут же вспомнил про ключ и открыл замок. Толкнув дверь, он вошел в квартиру. И сразу понял, что Мишель нет.
Он быстро обвел взглядом комнату. Стол красиво сервирован, бокалы, тарелочки с синим узором, салфетки. Из кухни доносился аппетитный запах жареной рыбы, от которого рот наполнился слюной. Везде, даже в ванной, горит свет, везде чистота и порядок.
Что это? Она ждала его. И она ушла? Но куда?
– Мишель, – на всякий случай негромко позвал он, подумав, не особенно веря сам себе, что она решила его разыграть и спряталась в шкаф.
Он открыл дверцу шкафа, ничего не увидел, кроме одежды, и, нахмурившись, закрыл ее снова.
Он обошел стол кругом, шагнул в спальню и положил цветы на кровать. Его не покидало чувство, что она ушла только что, вся комната еще была полна ею. Тут его взгляд упал на столик с телефоном. Трубка лежала криво! Мишель говорила с кем-то по телефону и потом ушла в такой спешке, что бросила трубку как попало.
Что-то случилось!
У Руди похолодело в груди. Почему-то ясно возникло ощущение опасности, и эта опасность грозила Мишель. Такое чувство у него порой появлялось на войне, когда он был уверен, что вот из этих кустов сейчас раздастся выстрел, и оказывался прав.
Быстрее за ней! Надо ее догнать. Она не успела уйти далеко.
Он бросился вниз по лестнице и выбежал из подъезда. Улица была совершенно пустынна. Если она пошла на автобус, то это направо. Если решила выйти на Хайборо-стрит, то путь лежал налево и дальше вдоль стены, отгораживающей рельсы метро. Если она спешила, то, наверное, она пошла туда, чтобы взять такси.
Руди побежал налево и почти сразу увидел под фонарем что-то яркое. Перчатка Мишель! Новая вязаная перчатка, которую они вместе купили ей в магазине.
Он схватил перчатку и побежал по улице. В голове звучали слова: «Только бы успеть!». Хотя он и сам не знал куда. Добежав до забора, свернул и побежал к маленькому скверу, выходящему на улицу. Его шаги гулко отдавались эхом в тишине.
И вдруг Руди услышал какой то невнятный вскрик. Он ускорил бег и увидел впереди лестницу, ведущую в сквер. А наверху лестницы, за двумя каменными колоннами с шарами, в тени кустов сирени стояли, сцепившись, две фигуры, словно обнимались мужчина и женщина.
Но так ему показалось только в первое мгновение. Они боролись! В следующий миг они переместились под фонарь, и Руди увидел, как мужчина в черном пальто сжимает горло девушки в ярко-красной куртке. Мишель!
Руди в два прыжка взлетел по лестнице и оказался рядом с ними в тот миг, когда человек в черном занес руку, в которой сверкало что-то узкое и страшное, над Мишель. Налетев, Руди перехватил руку, и человек повернулся к нему. Он сразу узнал бесцветные губы, бескровное лицо. С неожиданной силой человек навалился на него, лезвие мелькнуло у самых глаз Руди. Но он, вспомнив уроки бокса, которые давал ему сержант Бобкотт, схватил руку и ударил нападавшего в челюсть. Он вложил в удар весь свой смертельный страх за Мишель и всю ярость на негодяя, посмевшего причинить ей вред.
Человек отлетел от него и грузно упал на землю. И лежал, не шевелясь.
Руди обернулся к Мишель. Она стояла, тяжело дыша, прижимая руки к горлу. Он схватил ее за плечи, закричал.
– Что он сделал?! Ты ранена?!
Она медленно опустила руки и взглянула вниз. Он увидел, что куртка на груди рассечена.
– Тебе больно? Он ударил тебя, Мишель?
Она молча проглотила слюну и покачала головой. Он распахнул на ней куртку, провел рукой по свитеру. Что-то оказалось у него в руках, он присмотрелся – это была куколка Лоры, которую Мишель сегодня утром удобно устроила в своем кармашке. Фея Титания!
Нож пронзил ее ровно посередине. Свитер на Мишель тоже был разорван. Руди осторожно поднял свитер. Над черным лифчиком слева темнела узенькая короткая полоска – там, куда целило лезвие. Он прикоснулся к полоске пальцем, и на нем осталась крохотная капелька крови.
Он сразу все понял – удар приняла на себя куколка, лезвие лишь слегка рассекло кожу. С его плеч словно свалилась огромная гора, он вытер пот со лба. Мишель подняла на него глаза, в которых еще метался страх, и неуверенно улыбнулась.
– Мне совсем не больно. – Она тоже оглядела ранку. – Это просто царапина.
– Фу-у-у! – Руди вытащил из кармана чистый платок и приложил к царапине, потом аккуратно опустил свитер вниз.
В следующую секунду они упали в объятия друг друга.
– Господи, Мишель! Ты невредима.
– Руди, ты спас меня. Еще чуть-чуть, и он бы… – Она со страхом посмотрела через его плечо. – Ты убил его?
Руди приблизился к упавшему и, склонившись, потрогал пальцами шею.
– Он оглушен, но скоро очнется. Надо вызвать полицию.
Тут раздались чьи-то бегущие шаги, и на ступеньках показался крепкий молодой человек в куртке. Он быстро перевел взгляд с Мишель и Руди на лежавшего человека в черном.
– Все живы? Я сержант Гринберг. А с этим что?
– В нокауте, – объяснил ему Руди.
– Вот черт, я ведь отлучился всего на минуту. Ну и задаст мне перцу инспектор Уорвик!
Через тридцать минут, когда полицейская машина уже увезла преступника, оказавшегося пациентом психиатрической больницы Хиггсом, на скамейке в сквере остались сидеть Руди, Мишель и Дэвид Уорвик. Мишель уже позвонила Лоре, и оказалось, что старая дама, живая и здоровая, смотрит по телевизору политическую передачу. Она и не думала звонить Мишель и беспокоить ее в такое позднее
