“Как это верно! — подумала она. — И за это я люблю его еще больше”.
— Вставай, соня, — сказал Натан, толкая ее в бок. — Пойдем, мне надо кое-что тебе показать.
Чуть приоткрыв глаза, Ларк поняла, что еще даже не рассвело.
— А нельзя подождать до утра? — спросила она.
— Нет, нельзя, — строго ответил он.
Не проснувшись до конца, она натянула шорты и майку на голое тело и покорно последовала за ним в его грузовичок. Он быстро вырулил со двора и через несколько минут остановился на вершине одного из холмов. Они вышли из машины.
Небо на востоке начинало светлеть.
— Что я должна увидеть? — спросила она.
— Смотри на поле, — ответил он.
Звезды одна за другой гасли, свет все шире разливался по небу, и по зеленому полю одна за другой побежали волны — словно сказочный великан зашевелился на своем ложе после сна. Завороженная необычным зрелищем, Ларк не могла оторвать глаз от поля, убегающего за горизонт.
Это были подсолнухи — его подсолнухи.
И когда краешек солнечного диска показался над землей и первый его луч, словно острое лезвие, рассек небо пополам, все цветы одновременно подняли свои головки ему навстречу.
Ларк восхищенно обернулась к Натану, который молча стоял у нее за спиной. Он взял ее за руку.
— Они приветствуют солнце, — сказал Натан. — А вечером они будут смотреть уже в нашу сторону.
— Как это прекрасно! — воскликнула она.
— Мне нравится приходить сюда время от времени, — сказал он. — Знаешь, это как подтверждение того, что имеет смысл жить.
“Если человек, несмотря ни на что, способен чувствовать природу так, как ее чувствует он, — подумала Ларк, — то он все преодолеет, и все у него будет хорошо”.
— Э-э-э, — сказал он, — что за дела? Да ты плачешь!
— Нет, вовсе нет, — сказала она и потерла пальцами глаза.
Поднимающееся солнце своими теплыми лучами благословило их брак быть долгим и счастливым.
Эпилог
Жмурясь от удовольствия, Натан нежился на разогретых полуденным солнцем досках крыльца. Кто-то пощекотал его под носом, он приоткрыл глаза и увидел, что это двухлетняя Каталина склонилась над ним с цветком одуванчика в руках. Он быстро схватил дочку и высоко поднял над собой. Малышка завизжала от удовольствия.
Голубая сойка с криком пролетела высоко над ними.
— Зелтоблюхий делгась, — сказала Каталина, вынув палец изо рта и указывая им в небо.
Со времени последнего приезда дедушки Джо каждая птица была для нее желтобрюхим дергачом. Малышка сунула одуванчик в рот и, перекусив стебель, проглотила цветок.
Натан недовольно покачал головой. Вслед за дочерью по ступеням крыльца поднялась Ларк — она была в открытом летнем платье, ее лицо и руки сильно загорели. Приветливо улыбаясь Натану, она встала с ним рядом. Он приподнялся и обнял ее бедра.
— Не ждал, что вы так быстро вернетесь от бабушки Милли, — сказал он. — Я хочу тебя. Я хочу тебя все время.
Это было чистой правдой, и это неутолимое желание пугало его самого.
Они жили все в том же доме. Накануне рождения ребенка Натан утеплил и отремонтировал его. В верхней комнате, где раньше был его экспериментальный парник, теперь располагалась детская, а рассада благополучно заняла половину кухни.
Опыты по гибридизации еще не были доведены до конца, но уже близились к завершению.
Одно время Натана удивляло, как такая женщина, как Ларк, могла согласиться заточить себя в глухомани и с таким дикарем, как он. Но она, казалось, нисколько из-за этого не страдала и совсем не скучала, а, наоборот, всегда была энергична и деятельна. Кроме того, Ларк просто расцветала на глазах. Однажды он напрямик спросил ее об этом, и она ответила, что он говорит глупости. Что это за слова такие: “дикарь”, “глухомань”? Она гордится им, она счастлива с ним, и ей крайне интересно, почему он этим недоволен. Вот и все, что она сказала ему.
— Она что, совсем не хочет спать? — спросил Натан, указывая на их дочь, которая сидела на крыльце и сосредоточенно сосала палец. — Дорога же была неблизкой.
— Бабушка Милли перед отъездом угостила ее какао со сливками, — сказала Ларк. — Я ее, конечно, предупреждала, но стоило только мне отвернуться… Нуты понимаешь.
— Слава богу, что она пока не угощает ребенка сигаретами, — усмехнулся Натан.
Нагнувшись, он приподнял малышку и посадил ее к себе на колени.
— Поситай книску! — вдруг стала требовать Каталина, мотая из стороны в сторону шелковой головой.
— Какую же тебе почитать? — спросил Натан. — Хочешь, про большую пеструю корову и ее друзей?
— Му-у-у! — обрадованно завопила маленькая Каталина, и Натан вдруг подумал, что, должно быть, он всю жизнь метался в поисках именно этого. Этой женщины, понимавшей его с полуслова и умевшей радоваться красоте мира, которую он пытался сохранить и приумножить. Этой девочки, на кого он обрушил свою неумелую любовь.
Теперь все вокруг переменилось и засверкало иными красками. В конце концов, что такое счастье? Разве не это?..
