– Несколько недель.
– Такой уж важный заказ? – Очень.
– Ты потратишь на это несколько месяцев, грустно заметила она. – Кто это?
– Секрет, дорогая.
– Секрет, дорогая, – передразнила она. – Должно быть, важная особа, раз ты обо всем позабыл, даже о своих «Вратах».
Лицо его стало одного цвета с бородой, но он промолчал.
– Кто это, Огюст? Он коротко ответил:
– Я сказал тебе – секрет. И не спрашивай. Мадлен смотрела мимо него на свой неоконченный мраморный бюст. Нежное, выразительное лицо, но никак не лицо демонической женщины, как ей хотелось, и чувствовала себя обиженной.
– Ты никогда не закончишь мою голову. Это для тебя не так важно.
– Не в том дело, – сердито ответил он. – Над этим заказом нужно работать сейчас, другой возможности не будет.
Он сделал жест, говорящий, что у него нет выбора, и вдруг Мадлен поняла.
– Это Гюго, – объявила она. Огюст хотел было отрицать, но так побледнел, что она перестала сомневаться. – И не думай меня обмануть.
– При чем тут обман? Я дал слово никому не говорить.
– А Гюго знает?
Огюст молчал, но не мог скрыть раздражения.
– Значит, и от него тоже тайна.
– Ты не скажешь ему, правда? Ты не сделаешь этого, Мадлен?
Она была вне себя от бешенства. Соперничать с Гюго показалось ей особенно обидно, легче примириться с женщиной.
Мадлен сказала:
– Женщина по крайней мере хоть что-то тебе дала бы, а Гюго, как все знаменитости, будет только брать.
– Он даст мне возможность сделать великолепный портрет. Мадлен, я очень тебя люблю.
– Это правда, Огюст? Правда?
– Я закончу твой портрет. Обещаю.
– Когда?
– Скоро. Как только будет время.
– После Гюго? Он пожал плечами.
– По-твоему, я должна ждать, пока ты закончишь бюст великого человека?
Он решительно кивнул.
– Нет! Это превыше моих сил.
Мадлен схватила бюст и понесла к выходу. Бюст был тяжелый, но Огюст не помог и не стал останавливать ее, как она ждала и надеялась. Она чувствовала, что они не понимают друг друга, и растерялась.
– Никогда не думала, что Гюго будет моим соперником, – сказала Мадлен.
– У тебя нет соперника.
– Ты оставишь Гюго? Ради меня? Он в отчаянии протянул к ней руки. – Не могу. Я дал слово.
– Прощай.
– Ты никому не скажешь, никому? – Он молил ее, как безумный.
– Что я потеряла тебя из-за Гюго?
– Мадлен, это неправда. Я люблю тебя, люблю!
– Не сомневаюсь. Любишь, когда я тебе нужна. – Прижимая к себе бюст, словно любимое дитя, Мадлен сказала: – Ты только осложняешь себе жизнь. Лепить Гюго тайком от Гюго! – Она вздохнула. – Будет чудом, если тебе это удастся. – И с решительным видом вышла из мастерской.
Покинутый Мадлен, Огюст вдруг ощутил потребность рассказать о Гюго Розе. Розе можно довериться. Она будет им гордиться. И к тому же, закрыв мастерские, он все равно вызовет у нее подозрения, а этого лучше избежать, иначе жизни не будет.
Роза очень обрадовалась, что Огюст поделился с ней таким секретом. Сын донес, что две мастерские закрыты, и она испугалась: неужели сбылись ее опасения, у Огюста появилась другая? Но теперь, когда ему потребовалось ее участие, Роза словно обрела новые силы. Ей нравилась атмосфера секретности, поскольку она была участницей заговора. Да, кроме того, преданность Гюго Жюльетте Друэ глубоко тронула ее.
– Их дружба продолжалась пятьдесят лет, – сказал Огюст.
– И он так на ней и не женился?
