– Передам, – усмехнулся дон, – но вряд ли господин губернатор сможет нанести вам визит. У него… э… проблемы со здоровьем. Он и раньше-то был не очень равнодушен к рому, а после этой истории пьет вообще непрерывно.
– Жаль, – вздохнул я, – тогда будьте так добры передать ему мой скромный подарок.
Засим дону была вручена газовая зажигалка, богато украшенная рубинами и сапфирами.
Потом я еще маленько рассказал о жизни в нашей империи. Подчеркнул ее огромные размеры, и дон спросил, как же мы путешествуем по ледяным просторам.
– Во-первых, на буерах, – пояснил я и рассказал, что такое буер. Объяснил, что по ровному льду он может идти почти против ветра, и с приличной скоростью. После чего добавил, что основным видом каторжных работ у нас является заливка ледяных дорог для буеров.
– Там же, где дороги проложить невозможно, мы путешествуем на воздушных кораблях, – продолжил я свой правдивый рассказ.
Как и ожидалось, в этом месте лица собеседников выразили самое неподдельное изумление.
– Неужели у вас их нет? – в свою очередь удивился я. – Но это же так просто! Если хотите, я покажу вам модель, мы их используем для определения скорости ветра на разных высотах.
Дон с купцом выразили живейшее согласие, и вскоре я демонстрировал маленький, чуть больше метра диаметром, тепловой воздушный шар, склеенный из тонкой папиросной бумаги. Его подвесили к рее, я разжег горелку, и шар начал помаленьку приобретать форму. Я же тем временем объяснял:
– Дым всегда поднимается вверх, вы заметили? Так вот, это происходит потому, что горячий воздух легче холодного. А закон Архимеда действует не только в жидкости, но и в атмосфере, которой мы с вами окружены со всех сторон. Значит, если определенный объем горячего воздуха заключить в достаточно легкую оболочку, то, поднимаясь сам, он поднимет и ее. А если оболочка будет очень легкой, шар сможет поднять груз.
К этому времени мой монгольфьер уже надулся, я отцепил его от реи и отправил в полет – на нитке, естественно, чтобы далеко не улетел. Минут через пять сухой спирт в горелке кончился, и я потихоньку подтянул шар к себе. Вытащил из его верхушки затычку, после чего аккуратно сложил изделие и предложил дону Себастьяну:
– Если хотите, могу подарить это вам.
– Да, конечно, – сказал пораженный моей щедростью дон. – Но, значит, если сделать такой же шар, только во много раз больше…
– То на нем спокойно можно будет летать, – закончил его мысль я. – Совершенно верно, я потому и сказал, что это очень просто. А чтобы шар летел в нужную сторону, его можно вместо простой горелки снабдить паровой турбиной, которую я вам показывал в прошлый раз. Причем для воздушного винта даже не потребуется редуктора, его можно сажать прямо на вал.
Вот так, подумал я, глядя на дона, аккуратно укладывающего подарок в прилагаемую к нему коробку. Пусть теперь строят воздушные линкоры! Ведь как будет здорово, когда просторы пятого океана начнут бороздить бумажные монгольфьеры с паровыми турбинами. В конце концов, разве не о таком всю жизнь мечтал Жюль Верн?
Ближе к десерту беседа дошла и до фрегата.
– Если бы он не пришел с вами, я бы сказал, что это корабль английской постройки, – заметил купец.
– Вполне возможно, что и английской. Это наш трофей. Мы мирно плыли к вам, когда на нас напали эти нехорошие люди. Ничего не поделаешь, их пришлось пленить, а корабль объявить собственностью Австралийской империи. Однако, дорогой господин Гонсало, позвольте мне исправить одну маленькую несправедливость. Ведь мы с вами давно и плодотворно сотрудничаем, причем я надеюсь, что в будущем этот процесс продолжится и разовьется. Но ни одного подарка от нас вы еще не получили! Во исправление данного прискорбного недоразумения будьте так добры принять.
С этими словами я вручил почтенному купцу барабанное ружье, внешне неотличимое от тех, что были у наших матросов. И показал, что надо делать для выстрела и как снимать крышку для подсыпки пороха в резервуар и чистки колесцового механизма. В общем-то конструкция не сильно отличалась от подаренного в прошлом году револьвера, так что дона с купцом заинтересовала только леска, намотанная на ось колеса- воспламенителя, а другим концом прикрепленная к затвору. Я был готов к подобному вопросу, и ответ последовал мгновенно:
– Это жила из левой задней ноги хихервохера.
Естественно, собеседники захотели узнать, кто это такой.
– Ну, – развел руками я, – как вам сказать. Он такой зеленый и прыгает коленками назад.
– Саранча? – догадался дон.
– А теперь я не знаю, что это за зверь, у нас такого не водится. Дон Себастьян, вы мне его не нарисуете?
Я подвинул коменданту бумагу и карандаш, и он, не чинясь, неплохо изобразил кузнечика.
– Да, наш хихервохер довольно похож на это животное, – кивнул я. – Только он покрыт шерстью и имеет вот такую морду.
Далее к голове кузнечика были пририсованы челюсти от крокодила.
– Интересно, какого он размера? – поинтересовался купец, с опаской глядя на рисунок.
– Примерно с кошку, – успокоил я почтенного Гонсало.
Дона же заинтересовал вопрос, почему для извлечения жил нужна именно такая нога.
– Так ведь у него толчковая – левая!
На этом обед был закончен. Завтра «Победе» и «Ястребу» предстояло выйти в море и пройти примерно пятьдесят километров до северной оконечности острова, где имелась небольшая бухточка, гораздо более пригодная для наших дел с господином Гонсало, чем порт Себу.
Глава 13
Благодаря любезно согласившемуся проводить нас до Австралии фрегату мы могли теперь загрузить раз в пять больше всяких животин, чем в прошлый раз, и почтенный Гонсало просто цвел. Еще бы, ведь по самым скромным подсчетам он имел на этом ну никак не меньше двухсот процентов чистой прибыли. А вполне возможно, что и все триста. И, значит, настала пора предложить ему еще немного повысить свое благосостояние. Так, слегка, для начала раз в десять. И за ужином в моей каюте, где мы малость обмыли удачное завершение сделки, я сделал своему партнеру предложение, от которого он не смог отказаться. В основном потому, что совершенно этого не хотел. И всего за два мелких необработанных рубиновых осколка я был клятвенно заверен, что двое моих парней будут не только приняты в качестве мальчиков на побегушках, но и обучены началам непростого торгового ремесла.
Далее я посетовал купцу, что плавать в такую даль, как Себу, наобум не очень хорошо. Лучше, если о нашем появлении тут будут узнавать заранее и соответствующим образом готовиться. Кроме того, уважаемый Гонсало наверняка понимает, насколько важна в торговом деле информация, причем всякая. Политическая, экономическая, военная. Ведь мы только недавно узнали, что Испания сейчас воюет с Францией!
Купец это прекрасно понимал, и поэтому десятиграммового сапфира в качестве аванса ему вполне хватило.
Кстати, ничего особенного в его поведении не было. Он не продавал родину, тут пока просто не было такого понятия. И не только купцы, но даже канцлеры в открытую брали деньги у всех подряд, включая и своих теперешних противников. Почтенного Гонсало больше заинтересовало, почему я, будучи герцогом, занимаюсь таким нехарактерным для столь знатного человека делом, как торговля.
– Так ведь и английская знать, насколько мы в курсе, не брезгует подобным. Правда, не очень это афиширует, тут вы правы. Но у нас совсем другие порядки. Знатнейшие роды Австралии гордятся своими торгово-промышленными успехами! Более того, за выдающиеся достижения на данном поприще вполне
