метрополии. Но это было потом, а тогда…
Маленький Вася рассматривал фотографии из дедовских альбомов. Да, Трое были там совсем не такими, как на иллюстрациях в учебниках истории. Поначалу даже мелькали казавшиеся кощунственными мысли – да ведь Илья Основатель здорово смахивает на какого-то питекантропа! Только что очень большого. Но потом, присмотревшись, мальчик понял, насколько ошибочным получилось первое впечатление. Особенно хорошо это было видно на снимках, запечатлевших императора среди студентов: такое спокойное, мудрое, понимающее выражение лица увидишь нечасто.
И герцог Алекс вовсе не был писаным красавцем, особенно в молодые годы. Высокий, мосластый, с довольно длинным носом на лошадиной физиономии, он весело скалился с борта маленькой деревянной «Победы» или из открытой гондолы дирижабля.
Пастырь тоже сильно отличался от своих официальных изображений. Там в основном был принят образ мудрого старца, а с фотографий в дедовском альбоме смотрел искренне удивленный окружающим миром нескладный молодой человек.
Но ведь Тройка была именно такой, когда начинала свой беспримерный путь! И дед всю жизнь постоянно возвращался к идее соответствующего монумента.
Он не дожил до того момента, когда со скульптурной группы на крыше главного здания аэропорта было сдернуто покрывало. Но результат его трудов теперь известен всему миру.
В аэропорту Василия уже ждали двое в форме императорских курьеров. Получение багажа не заняло много времени, и вскоре Пинтаев со своим чемоданом садился в «Рыдван-303» – машину с виду довольно скромную, но очень качественную. С незапамятных времен австралийские императоры не признавали показной роскоши. Зато часто вникали в дела, которые с первого взгляда можно было посчитать незначительными. Вроде того, по которому Василий и был приглашен к его величеству прямо с семьдесят пятой параллели ледяного континента. Впрочем, вот он-то сделанное там открытие никак не мог отнести к третьестепенным.
Василий всегда интересовался не только техникой, но и историей. Его детство совпало с появлением в Североамериканских Соединенных Штатах теории, вскоре приобретшей сторонников даже в Австралии – правда, немногих и ненадолго, – больно уж сильно эта теория противоречила многим бесспорным фактам. Да и родилась она явно из чувства собственной ущербности, потому как истории государства САСШ было чуть более двух веков. Вот там и нашлись умники, утверждающие, что Австралия всего на полвека старше!
Вася долго смеялся, когда впервые услышал такое. Тогда он в очередной раз гостил у деда. Бабушка же была урожденной баронессой Суньелдуевой, и в их роду всегда очень трепетно относились к собственной родословной. Чтобы сделать ей приятное, да и из интереса, Вася к тому времени почти наизусть знал длиннющий список баронов и их деяний, начиная с первой половины тринадцатого века. Да там одни только фотографии занимали три больших альбома!
Впрочем, в Австралии данная теория приобрела популярность не совсем по тем причинам, что в Штатах. Ведь если признать ее правильной, величие подвига Тройки вообще переходило все мыслимые границы! Явиться непонятно откуда и на пустом месте за считаные годы создать могучую империю… Лестно, конечно, считать себя потомками таких титанов, но все же следует обращать внимание и на факты.
Любой желающий может посетить большой императорский музей и сколько душе угодно смотреть на предметы и устройства времен до Великой войны, некоторые из коих невозможно воспроизвести даже сейчас, хотя недавно двадцатый век перевалил за половину.
Да, в истории Австралии много белых пятен, но ее основная линия сомнений не вызывает.
Начало последней эпохи изоляционизма совпало с очередным периодом похолодания. Первое время австралийцы не беспокоились, ибо могучая техника позволяла им не зависеть от капризов природы. Но потихоньку становилось ясно, что человек проигрывает эту битву. Население неуклонно сокращалось, потому что люди в массе своей не желали поступиться привычным комфортом. К середине семнадцатого века число бездетных семей превысило число однодетных, а два ребенка были исключительной редкостью. И это при населении около миллиона человек! Умные люди уже тогда поняли, что это катастрофа, но до начала активных действий прошло еще сорок лет, за которые ситуация только ухудшилась.
Но наконец на престол взошел император Илья Первый. Все его царствование было посвящено спасению великой империи, причем работы шли сразу по двум направлениям.
Первым из них было – покинуть этот мир и уйти в другой, необитаемый и более теплый. Где не пришлось бы ни с кем воевать за место под солнцем, чего совершенно не желало большинство австралийцев. Теоретически такая возможность имелась, но, когда теория воплотится в практику, не мог сказать никто. То есть наличествовала немалая вероятность просто не успеть.
Второй путь был задуман как резервный именно на этот случай. Основать колонию на большом и почти безлюдном материке, чтобы иметь возможность хоть куда-то эвакуировать остатки населения в случае провала первого проекта.
Первый проект координировала группа ученых. Второй взял на себя император Илья с двумя своими верными соратниками.
Обе задачи серьезно усложнялись тем, что основная масса населения ничем не желала жертвовать ради своих потомков. С большим трудом удавалось найти средства на продвижение первого проекта, а на второй не оставалось почти ничего. Но даже в этих условиях Илья, Алекс и Викторий с блеском выполнили взятую на себя задачу. К двадцатым годам восемнадцатого века колония на материке Новая Австралия стала самодостаточной. С тех пор Илья, не отрываясь от управления ею, уделял все больше внимания первому проекту, перенеся часть исследований в Ильинск.
Судя по всему, именно там были достигнуты решающие результаты. Во всяком случае, именно оттуда в тридцать втором году отплыл небольшой, но великолепно оснащенный корабль «Арго». Илья Основатель передал власть наследнику, попрощался с народом и отбыл руководить переселением оставшихся на ледяном материке в новый мир. Ведь он был императором всей Австралии и не мог передать кому-либо ответственности за большую часть ее коренного населения. Герцог и пастырь остались в созданной их усилиями стране, где было еще очень много работы.
Вскоре пришло сообщение, что переброс успешно завершен. И с того момента Новая Австралия лишилась первого слова в своем названии, став единственной. Отныне она могла рассчитывать только на свои силы, но благодаря неустанным трудам Тройки они были уже вполне достаточны для успешного преодоления любых трудностей.
После исхода императора пастырь Викторий Второй прожил еще двадцать лет, а герцог Алекс де Ленпроспекто – двадцать девять. И вот уже около двух веков они, как и их деяния, принадлежали вечности.
Разумеется, в австралийской истории немало неясностей и даже противоречий. Просто потому, что она была куда длиннее, чем у любой другой страны, и содержала много больше драматических моментов. Но все-таки кое-что потихоньку проясняется. Например, не так давно на основании длительных исследований была воссоздана биография выдающегося путешественника времен шестой династии капитана Врунгеля. А то ведь доходило до смешного – один из самых мощных крейсеров австралийского флота почти всегда имел это имя, но даже среди команды мало кто представлял себе, что именно совершил когда-то носивший его человек.
Правда, с жизнеописанием товарища Сухова ясности пока не имелось, к настоящему времени не удалось даже установить его полного имени. Однако корабли с таким названием все равно бороздили океаны уже больше двухсот лет.
Имела хождение гипотеза, что Сухов участвовал в обеспечении безопасности постройки Суэцкого канала, но основана она была на весьма шатком основании – одному из систершипов «Товарища Сухова» с самой первой серии присваивалось имя «Абдулла». Предполагалось, что имеется в виду капитан Абдулла аль Хабиб, довольно известный тунисский корсар на австралийской службе. Но мать Василия, преподаватель истории в Ильинском университете, этой версии не признавала. Ведь о том времени сохранилось много документов, однако ни в одном из них не фигурировали ни Сухов, ни Верещагин. Но зато имелось свидетельство, что герцог Алекс как-то раз уточнил – до встречи с Суховым Верещагин был таможенником, автором известного афоризма: «Я мзду не беру, мне за державу обидно». А, значит, он никак не мог жить
