Поход обошелся без происшествий, случившееся день назад по времени этого мира исчезновение директора детективного агентства с машиной, водителем и его матерью пока масштабного интереса не вызвало – во всяком случае, в интернете это не обсуждалось. Но на всякий случай ездил я не в Москву, а в Сергиев Посад и в Ярославль, где, кроме картошки, купил и билеты на поезд Москва – Владивосток. Пора было организовывать еще одну точку перехода между мирами, на сей раз на Дальнем Востоке.
По возвращении в коттедж я увидел интересную картину. На летней веранде был накрыт неплохой стол, за которым восседал Фишман и вовсю обхаживал какую-то довольно миловидную даму, единственным недостатком которой являлся возраст – на глаз ей было примерно семьдесят.
– Увы, – развел он руками при моем появлении, – вот и мой начальник приехал, а это значит, что наша незабываемая встреча подходит к концу. Но позвольте мне надеяться, что она не последняя. И давайте еще по рюмочке – для должного завершения нашей чрезвычайно интересной беседы.
Где-то минут через сорок Боря проводил гостью до ворот и включился в процесс сборов.
– Тебе твоей Алечки мало? – поинтересовался я, укрепляя последний мешок на тележке.
– Пошляк ты, ваше высочество, – объяснил Боря, – твоя соседка оказалась довольно известной писательницей. И талантливой, между прочим. Ее домик построен на доходы от творчества, а он, если присмотреться, побогаче твоего будет. И пишет она, чтоб ты знал, в основном дамские романы. Правда, последнее время в связи с кризисом и детективами не брезгует, но уже под другим псевдонимом. Должен же я у кого-то брать уроки мастерства! Не у тебя же, и уж тем более не у Льва Николаевича, который сейчас в Штатах лекции про нашу культуру читает.
Глава 30
В свое время, когда писался наш УК, я настоял, чтобы фальшивомонетчество рассматривалось как государственное преступление, то есть входило в пятьдесят восьмую статью. Готовившие кодекс юристы несколько удивились, почему это вдруг оно должно квалифицироваться именно так, но я объяснил, что этот вопрос к дискуссионным совершенно не относится. А нужно это мне было по очень простой причине: для того чтобы у попавшего к нам специалиста соответствующего профиля – разумеется, если он действительно специалист – выбор был всего между двумя вариантами его дальнейшей судьбы.
Или он отправляется в лагерь, и шансов дожить до конца как минимум десятилетнего срока у него не будет, потому как нормы были составлены из расчета работоспособности молодого и здорового человека, а всякий, кто их не в состоянии выполнить, лишает пайки не только себя, но и своих товарищей по бригаде. То есть остаток жизни будет проведен в условиях, на редкость далеких от комфорта, да и его продолжительность наверняка окажется весьма небольшой.
Или он опять же весь остаток жизни работает по специальности, но в максимально комфортных условиях, отлично питается, его посещают девочки… В общем, все, кроме свободы, – вот ее уже ни при каких условиях не будет.
Эта дилемма предлагалась всем подходящим пойманным. Поначалу двое выбрали лагерь, но мы были готовы к такому развитию событий, и там их ждала образцово-показательная жизнь: один даже сошел с ума, прежде чем отдать концы. Новости в уголовном мире расходятся быстро, и в дальнейшем выбор клиентов разнообразием не отличался.
Так что в полукилометре от дворца у меня уже давно имелся спецобъект, где лучшие специалисты начала двадцатого века с применением полиграфической техники начала века двадцать первого оттачивали свое мастерство в подделке любых документов, денег и прочего. И вот теперь я внимательно изучал результаты их последней работы.
Передо мной лежал паспорт на имя Бориса Иосифовича Фишмана. Он совпадал с оригиналом во всем, кроме фотографии и даты рождения, и я, как ни старался, не мог найти никаких отличий от настоящего. Разумеется, серьезной проверки этот документ не выдержит, но для проводника в поезде его более чем достаточно. Отложив паспорт, я взял другой, на имя Марии Александровны Островской – аналогично, придраться не к чему. Третий имел номера и имя одной моей клиентки, которой я когда-то продал скутер и не потерял договор купли-продажи, – тоже нормально.
Как я уже говорил, планировалось путешествие на Дальний Восток, а точнее – в Уссурийск. Ехать мы решили вместе с императором, хотелось Гоше посмотреть на Транссиб в другом мире – в своем он его уже видел. А две девочки с высшим допуском, то есть поставленные в известность о существовании другого мира и возможности перемещения туда, будут нашей охраной. Их задача – при возникновении внештатной ситуации любой ценой выиграть несколько секунд, необходимых нам для создания портала с последующей эвакуацией. Но путешествие должно было состояться не раньше чем через два месяца, так что я вздохнул и углубился в бумаги. Первой я взял вчерашнюю, где Танечка просила выдать санкцию на ликвидацию небольшой группы товарищей. Эти идиоты, промышлявшие сбором дани с низкопробных публичных домов, не нашли ничего лучше, как заявиться в только что открытый салон околомистической направленности, но с предоставлением соответствующих услуг. Думаю, не надо уточнять, кем было открыто это заведение. Ну не дебилы ли? Естественно, они были взяты, тщательно допрошены, то есть выжаты досуха, и теперь их дальнейшее существование представлялось Танечке бессмысленным.
Еще несколько лет назад, когда моя власть расширилась настолько, что я мог принимать не подлежащие обжалованию решения о чьей-либо жизни и смерти, я ввел для себя правило, которому с тех пор неуклонно следовал. Если обстановка позволяет, никогда не решать судьбу человека за один присест! Надо укоротить чью-то жизнь – сделать пометку в блокноте и отложить его как минимум на сутки. Потом вернуться к вопросу, еще раз все прикинуть… Вот я и читал бумагу про горемык-вымогателей по второму разу. И обратил внимание, что степень организованности данной преступной группы прописана там недостаточно глубоко. И теперь я задумался – как лучше поступить дальше? Можно – строго по, так сказать, букве инструкций, хотя в письменном виде они и не существовали, документов, регламентирующих разделение полномочий среди моих спецслужб, вообще не было. Тут я отошел от общепринятой практики, когда они делятся на внешние и внутренние. Каждая занималась разведкой, контрразведкой и выполняла функции политической полиции. Различия же были связаны, во-первых, со степенью секретности их существования. Шестой отдел, официально именующийся Комитетом охраны короны, размещался в своем здании с вывеской и значился в перечне государственных образований Российской империи, его сотрудники имели соответствующие чины и получали вполне легальное жалованье. Танечкина же служба официально значилась именно как Департамент охраны материнства и детства без каких-либо силовых функций, ДОМ-2 – это было уже народное творчество.
Методы работы обеих контор были схожими, но шестерка как-то более тяготела к силовым акциям, а ДОМ – к разного рода интригам. Внутренние же разработки ДОМом велись в основном по элите, а шестеркой – по простому народу, то есть до четвертого класса табели о рангах.
Так вот, исходя из сложившейся практики, это дело следовало передать Алафузову, и я размышлял, стоит ли небольшая недоработка Татьяны того, чтобы я ее так недвусмысленно обижал.
Нет, решил я чуть погодя, поступить лучше немножко не так. В санкции временно откажу, указав на недорасследованность некоторых моментов. А именно: насколько эти типы пригодны как объекты, например, акции устрашения всех прочих? И обязательно ли данная акция должна иметь вид ликвидации, ибо наверняка можно придумать и что-нибудь поэффективнее. Вроде бы такое дело более подходит шестому отделу, но раз уж ДОМ его начал…Одновременно запрошу у Алафузова доклад о состоянии организованной преступности в России. Татьяна, разумеется, все поймет правильно, а это значит, что в ближайшее время такой доклад будет и от нее. Вот тут я их и сравню, потому как проблема довольно интересная и, возможно, потребует более пристального внимания ввиду приближающейся большой войны.
Действительно, скоро я получил две бумаги. Та, что от Алафузова, была объемистее, содержала описания большего числа преступных группировок, каждое из которых кончалось списком: кого надо убрать, а кому достаточно просто переломать кости, чтобы группировка прекратила функционировать. Танечкин же документ рассматривал всего две крупнейшие банды Питера, но там обращалось внимание, что среди их
