сейчас на румынском фронте, Северянин – на Тихом океане. Пишет, и неплохо, в свободное от службы время.
После чего я прочитал гостю северянинский «Гавайский рассвет», добавив, что я поэзией в основном интересуюсь по долгу службы, и последнее время больше того мира, чем этого.
– Да, я заметил, – усмехнулся гость, – что вы неплохо знакомы не только с творчеством Высоцкого, но и Вознесенского тоже, и многих других. А вот это, как по-вашему, кто написал:
– Тоже мне, бином Ньютона, – пожал плечами я, – это написал известный поэт Покойник[4], причем данное произведение относится к позднему периоду его творчества.
– Вот, – всплеснул руками Никонов, – замечательная иллюстрация! Даже если бы мы вас не вычислили случайно по этой истории с пропавшей на глазах у нашего сотрудника машиной, вы все равно потом прокололись бы сами. Вы же не литературоведа из себя изображали, а дядю Жору из гаража! То есть получилось бы как у Стругацких, помните, с золотом дона Руматы.
Да уж, подумал я, это действительно иллюстрация, только к строчке «вышли мы все из народа». И побыстрее забыли как страшный сон, каково там было… Впрочем, мой гость происходит из потомственных комсомольских работников, так что выход произошел еще у его родителей. И ведь не считает он, что мужик из гаража обязан знать два десятка матерных слов и десяток обычных, а из поэтов – Собчак. Нет, мой гость не такой дурак, но вот на одну доску с собой он человека из народа поставить никак не может, потому и кажется ему мой культурный уровень несколько чрезмерным для роли простого мотомеханика.
Но вскоре разговор свернул с высот поэзии на несколько более приземленные вещи. Как говорится, у кого что болит… У Никонова болела душа при каждой мысли о тяжкой доле наших чиновников. Все никак не мог успокоиться, переживал, как за родных, аж непрерывно с нашей прошлой встречи, когда я ему рассказал о здешнем положении дел в этой области.
– Как же вы можете, априори считая людей виновными, доверять им дела государственной важности?
– Так мы же их считаем виновными не априорно и не всех, а только тех, у кого благосостояние не соответствует официальному жалованью. Нет превышения – есть доверие. Появилось превышение – доверие тут же пропадает. У нас, как я уже говорил, мониторятся доходы и их ближайших родственников, причем достаточно тщательно.
– Но это же нарушение прав личности!
– Ни в коей мере. Мы же не силком человека в чиновники тащим! Более того, при вступлении в должность он расписывается, что ознакомлен с вызывающими такое ваше возмущение правилами. И что касается родственников – тоже. Ну а они, если не хотят, чтобы государство лезло в их финансовые дела, могут отговорить своего мужа, отца или там двоюродного брата от принятия должности.
– А если чиновник написал, например, статью – вы что, за гонорар его сразу посадите?
– Прежде чем публиковать эту статью, он должен предоставить ее в комиссариат. И там, во-первых, решат, стоит ли это публиковать вообще, а если да, то какой гонорар заплатить. Это относится не только к статьям, а вообще к любой творческой деятельности госслужащих руководящего звена. Причем мой комиссариат занимается писательскими, изобретательскими и научными вопросами, а поэты, музыканты и художники идут в императорский. Чему вы удивляетесь? Можно подумать, что ваши чиновники не пишут или не изобретают. А уж какие гонорары за это получают – нашим такое и в самом страшном сне не привидится.
– Представляю, как чувствуют себя ваши госслужащие…
– Есть, конечно, такие, что хреново, но их поголовье неуклонно сокращается. Но есть и новые, в большинстве своем из комиссаров, они подобным положением дел даже гордятся. Интересно, кстати, мне тут недавно доложили: оказывается, если у человека есть значок о прохождении комиссарской службы, то к такому все чаще обращаются «господин экс-комиссар». И тем нравится, а знаете, почему? Потому что им приятно, ведь их считают не такими, как прежние, то есть неворующими. Вот у вас, например, какие ассоциации возникают при слове «чиновник»? Вор, взяточник, морду за три дня не обгадишь, да к тому же еще и дурак. То есть, что какой-то конкретный чиновник – умный и честный человек, это еще надо доказывать, причем быстро не получится. Ну года за два, наверное, можно справиться… Нас такое положение дел не устраивало изначально, и мы уже шесть лет работаем в этом направлении. Небезуспешно, как мне кажется. И, кстати, позвольте мне вернуться к изобретательству как давно курируемой мной лично области. Вот представьте себе такую картину: довольно высокопоставленный чиновник вдруг что-то взял и изобрел.
По лицу собеседника было видно, что представить такое ему затруднительно, но он честно пытается.
– Согласен, не самый частый случай, – продолжил я, – но вы слушайте, что дальше было. Вот, значит, костромской губернатор взял и изобрел гиромобиль. Двухколесный транспорт с гироскопом, который благодаря этому гироскопу и сохраняет устойчивость. За свой счет построил и испытал опытный образец.
Видя легкое сомнение Никонова, я уточнил:
– Именно за свой, никаких попыток привлечь средства со стороны не было, это проверено. Так вот, нам этот гиромобиль сейчас не очень-то нужен, проблемы пробок в крупных городах у нас пока нет. Но к тому моменту, когда будут, появится и один из вариантов решения, доведем мы эту идею до готовности к серийному производству к тому времени. Поучаствовать, кстати, не хотите? У вас ведь дефицита пробок, мягко говоря, не ощущается. Но продолжу. Мне ведь пришлось лично в Кострому лететь и упрашивать этого губернатора, чтобы он не уходил со своей должности! Потому как справлялся он хорошо, а там как раз начался ключевой этап земельной реформы. Вот, значит, прилетел я и начал: мол, дорогой Петр Петрович, я понимаю, что губернаторство отнимает много времени, а работа над изобретением – не меньше, но это можно попытаться как-то урегулировать… Нет, отвечает он мне, не так уж много времени нужно на губернаторские дела, если все правильно организовать, мне, дескать, хватает по пять часов пять дней в неделю. И помощники у меня есть… Так вот, до этого момента подобная история с примерно равной вероятностью могла произойти и в вашей России. Но вот с ответа, чего именно ему не хватает, начинается то, чего у вас просто не может быть. Денег у него не было для выпуска опытной серии! Помощники работали почти бесплатно. А организовать акционерное общество, так как желающие вложить капиталы уже появились, он, сидя в губернаторском кресле, не считал для себя допустимым. Типа это можно будет рассматривать как злоупотребление служебным положением, когда акционеры находятся у него в подчинении. Я, конечно, решил, что тут кто-то из моих комиссаров малость перестарался, и заявил, что ему такое сказали по ошибке. Нет, отвечает он, никто мне ничего не говорил! То есть он просто считал такой образ действий неэтичным, и все.
– И как же вы вышли из этого положения? – поинтересовался Никонов.
– Очень просто. Объяснил ему, что я у него в подчинении совершенно не нахожусь, и император тоже. Однако деньги у нас есть, и мы хотим вложить в это предприятие по триста тысяч. А чтобы те, кто хотел сделать это раньше нас, не почувствовали себя обиженными, мы объявим, что готовы продать им часть своих паев по себестоимости. Теперь по поводу этичности происходящего пусть болит голова у нас с его величеством, а вы, дорогой господин Шиловский, еще два года посидите, пожалуйста, в губернаторах, а по гиромобилю кроме финансовой вам будет оказана и вся необходимая техническая помощь.
– Хм, – задумался Никонов, – вообще-то для решения о том, что Российская Федерация будет принимать участие и в этом проекте, хватит имеющихся у меня полномочий. Так что я в принципе подтверждаю наше участие, а конкретные шаги будут уточнены в процессе работы. Значит, нечто вроде мотоцикла, но при этом устойчивое, как автомобиль? Думаю, у такого транспорта могут быть неплохие перспективы. Ну а сейчас надо согласовать еще один момент. Кроме совместных технических проектов было ведь принято и решение о том, что мы размещаем у вас какие-то средства. Так вот, уполномоченный по этому вопросу сегодня прибыл со мной.
– Хорошо, – кивнул я, – полечу обратно, возьму его с собой, потому как данный вопрос относится к компетенции их величеств.
Глава 21
