Многоточия в этом абзаце последовательно заменяют документальные выражения: а) хуйня; б) мудаки; в) поебень.
– Сейчас даже не вспомнить заголовок статьи, опубликованной около 90-го года в «Литгазете» – а тогда, на пике миллионных тиражей, она послужила к бурной и страстной дискуссии, быть или не быть далее в ближнем будущем великой советской и русской литературе. Надо признать, что выступивший в меньшинстве и почти в одиночестве Ерофеев оказался прав. Если бы имеющийся у него ум, а также энергию, образованность и даже талант Виктор Ерофеев употребил не на самораскрутку и разные прожекты, а на творчество, хороший получиться бы мог писатель. Смотришь на него в телеящике – и сам сомневаешься в эпитетах, отпущенных девять лет назад (см. часть 1)… Стареет все – даже комплименты.
Отсыл к андерсеновской сказке о новом платье голого короля.
Одна из православных обрядовых похоронных молитв.
М. Зощенко: «Вася, как вы думаете, отчего соловей поет? – На что грубый Вася отвечал: – Жрать хочет, оттого и поет».
– (raffineur – фр.) – изысканный, утонченный.
(слэнг) – не нравится.
– (слэнг) – понимать.
Вопрос о степени идиотизма читателей определенно может свести с ума.
Принято считать, что в русской литературе впервые к «маленькому человеку» обратился Карамзин, сделавший «Бедной Лизой» «русский сентиментализм», и Пушкин в повороте в «Медном всаднике» от романтизма к реализму. В европейской же литературе, хоть в то же Возрождение, маленьких людей бегало как блох. Вечно бедная Россия отставала.
Напоминает анекдот о высылке набора для ловли и упаковки крокодилов, включавшем в себя подзорную трубу, пинцет и спичечный коробок. Пользуясь трубой, следовало обнаружить в реке торчащую морду крокодила, затем перевернуть трубу к глазу другим концом, взять крошечного крокодила пинцетом и сунуть в коробок.
Коли все мы вышли из гоголевской шинели, с него и пошла ведь канонизация маленького человека. Я часто думаю, каким спесивым и беспрекословным зверем стал бы Акакий Акакиевич, назначенный начальником канцелярии и быстро, при своей мягкости и бесхарактерности, доведенный до отчаяния и состояния аффекта более агрессивными подчиненными. О, маленького человека можно жалеть и призирать, но нельзя возвышать и давать ему власть – всем хуже будет! Примеров тьма. Нет господина хуже, чем вчерашний раб, сформулировали еще римляне. История советской власти дала тому тьму подтверждений.
Исторический прототип романтической баллады Пушкина.
