безусловно нелепы. Да главные были круты и звучны! А в языке стихийно отражается энергетика носителей этого языка – народа, социальной группы.
Объективно – большевики привели Россию к большему могуществу, чем это сделал кто бы то ни было другой. Могущество – есть объективная цель государства как системы. Но... это уже за пределами данной книги...
Большевики – были орудием и олицетворением объективного хода истории.
А что СССР рухнул? Всё в мире рушится, пройдя пик своего могущества...
Теперь про белых. Благородных рыцарей движения за все святое. Про их союзников интеллигентов и демократов разных мастей.
Первое. Хорошую вещь Учредительным собранием не назовут. Что-то в этом словосочетании от зала с рядами канцелярских стульев, от лысин с очками, от бухгалтерских лиц и учительского тона, от воды с мухами в графине, тухлом на выцветшем зеленом столе президиума. Упадок энергетики всегда отражен в вербальном отражении предмета.
Второе. У них не хватило сочетания ума с решимостью признать независимость отпавших национальных регионов – как сделали большевики. В результате борьбы «за единую и неделимую» белые получили врагов в лице всех националов. А красные часто – друзей.
Третье. У белых не хватило сочетания ума с решимостью определить главные для народа проблемы: землю – делим меж крестьян? Они это откладывали до своей победы и решения Учредительного собрания.
Так на фиг они были народу нужны?
Четвертое. Генералы соперничали между собой в славе и положении – кто более начальник, за кем будет больше заслуг. В результате сорокалетние таланты, которые у большевиков бы победно командовали фронтами или всеми Вооруженными силами – Слащев, Врангель, Каппель – гнобились ревнивым начальством. А перескочить их голову было нельзя: субординация, дисциплина, честь мундира. Они воевали – в определенных для них и ограниченных рамках, а стратегией ведали бездарности вроде Деникина. который устраивал окружение своей мягкостью, или истерики вроде Колчака, который хотел категоричностью возместить недостаток организационных способностей.
Пятое. Они профукали все возможности для переговоров с большевиками. Антанта их просто носом тыкала: ребята, договаривайтесь, хватит убивать друг друга. Фиг. Ниже достоинства.
Шестое. Они не сумели привести воедино всех врагов большевизма – всех демократов, конституционалистов, народных вождей, тянущих в разные стороны.
Седьмое. Они не сумели договориться даже с казачеством – ярой и самой боеспособной силой Гражданской войны. Им требовалось лишь признать независимость ряда областей Казачьего войска, их государственность. И вместе воевать против большевиков, грабящих земледельца и разрушающих традиционный уклад жизни, святыни веры. Не-не, единая и неделимая! И казаки вертали в сторону. То воевали бок о бок с белыми, то уходили домой, то расслаивались на белых и красных казаков.
Восьмое. И цели у них не было. Они хотели «сделать все, как было раньше». А потом – собрать Учредительное собрание, и оно решит справедливую и законную жизнь.
Увы. Российская Империя распалась в стадии дегенерации. В этой стадии посредственности олицетворяют собой сущность отмирающего социума.
Они не могли не проиграть. Выигрыш определяется не военными целями, а политической стратегией. Политическая стратегия белых – образованных, воспитанных, патриотичных и умных людей! – их политическая стратегия была стратегией малограмотных недоумков. Поистине многознание уму не научает. Да вообще у них не было никакой стратегии – а клочковатое сопротивление на местах.
Мощному позитиву и мощному террору красных белые не противопоставили ни того, ни другого. Ага – тонно выпить-закусить в дорогом изящном ресторане средь заснеженного бульвара родной столицы. Романсы. Цветы эмиграции. Официант, еще горчицы.
...Когда же наконец мы, наследники и тех и других, примирим между собой их память. Все хотели как лучше...
